Князь Холод - стр. 39
С тем и удалились. Что интересно, никаких признаков стражи так и не появилось, неужели действительно не слышно? Что же тогда выходит – на четвертом этаже царского дворца кого-то могут запросто убивать, а стражи порядка ничего об этом не будут знать? Чудовищный недочет! Если только со стражей не поработали предварительно на предмет временной глухоты в определенное время. Такое можно понять, когда следует приказ свыше, но что-то эта троица не похожа на государевых людей, потому возникает у меня мысль о ненадежности местных блюстителей порядка.
– Меньше всего на свете ожидала увидеть здесь тебя, Бодров, – графиня Ружина склонилась надо мной, голос ее при этом был холоден, хотя проскальзывали в нем и некоторые нотки удивления.
– Я вообще никого не хотел видеть, графиня, – я с кряхтением поднялся на ноги, опираясь рукой о стену, – просто шел на балкон, воздухом подышать.
– О, Бодров, – Наталья демонстративно помахала рукой, отгоняя от своего носика донесшийся от меня запах перегара, – да ты пьян! Впрочем, как и всегда! Что ты за человек такой!
– Ты мне не жена, чтобы попрекать, – опешил от такого поворота разговора я.
– Вот еще! – она презрительно фыркнула, отчего мне стало совсем уж обидно за себя. – Не хватало мне еще выйти замуж за пьяницу и…
– Труса? Предателя? Вора? Изменника? Волка позорного? Гомосексуалиста? Долбоящера?
– Ты чего? – теперь пришел уже черед собеседницы изумляться. – Я и слов-то таких не знаю!
– Извини, – я раздраженно махнул рукой, – просто устал уже от непонятных обвинений. Все в чем-то меня обвиняют, за что-то презирают и ненавидят. А я даже не могу возразить, потому что ни черта не помню!
Ну вот действительно наболело уже! Не знаю, что уж она намеревалась вменить мне до пары с пьяницей, но явно что-то неласковое. Сколько можно! Спасибо, хоть вовремя остановилась, как-никак я только что спас ее от злоумышленников и пострадал при этом, между прочим. Я непроизвольно потрогал горящее огнем правое ухо – вроде бы не так страшно, как думалось, сильно распухнуть не должно.
– Спасибо тебе, Михаил, – видно было, что слова даются Ружиной непросто, но здравый смысл и элементарная людская благодарность взяли-таки вверх над привычной неприязнью. – Ты очень вовремя появился и не побоялся влезть в драку из-за меня.
– Да ладно, пустяки, – я застенчиво пошаркал ножкой, опуская тот факт, что понятия не имел за кого вступаюсь, – кто это был-то?
– Дружки Григорянского.
– А чего такого ты натворила?
– А это уже не твое дело! – резко ответила Ружина.
– А, ну да, – предельно саркастично отозвался я, – в драку влезть – это мое дело, а узнать, из-за чего тебя хотели лишить то ли жизни, то ли чести, то ли и того и другого сразу, – это не мое дело!