Князь Федор. Куликовская сеча - стр. 31
Остается отдать ордынцам должное – они сумели провести сложнейший прием на поле боя и едва не опрокинули первую линию полка правой руки…
Впрочем, ключевое здесь «едва не». Ведь несмотря на довольно точный расчет расстояния, что мы сможем проскакать, и времени для встречной атаки, небольшую передышку татары нам все же «подарили». И мы сумели ей воспользоваться, дали жеребцам перевести дух – а после успели разогнаться для встречного удара!
А дальше… дальше зарешала та самая «рыцарская» тактика копейного тарана и оснащение русских дружинников именно рыцарскими седлами… Ибо, несмотря на примерно равную тяжесть брони и мощь дестриэ с обеих сторон (багатуры используют скрещенных с местными породами арабских скакунов, а не степных кобыл), выбить русского дружинника из седла европейского типа ордынским катафрактам однозначно сложнее, чем нашим богатырям опрокинуть татар!
Собственно, это продемонстрировала схватка Пересвета и Челубея…
Да и сам я на собственной шкуре ощутил всю пользу новаторства в русском военном деле!
Сигнал… Очередной трубный сигнал над рядами воев полка правой руки – и вот уже вторая тысяча русичей пока еще только шагом, медленно пошла вперед. Но уже сейчас, следуя шагом, дружинники сбиваются в плотные кулаки, на ходу перестраиваясь в клинья… Оставив просветы между ними – не иначе как для отступления вышедших из боя товарищей. Только что подсмотрели у татар и решили рискнуть?! Да нет, построение клиньями наверняка привычно для дружинников русичей – а все остальное подсказывает логика боя…
И точно: в центре полка, в рядах замершей на месте сотни прогремел повторный сигнал, потом еще один – и отчаянно рубящиеся с татарами русичи принялись спешно разворачивать лошадей, чтобы отступить. В то время как свежие дружинники, подойдя на сто шагов к сражающимся, бросили лошадей в галоп!
И вновь на меня летят тяжелые всадники, закованные в броню, – и кажется, что именно в меня нацелены их пики! Но это уже просто страх; впрочем, он помог мне немного прийти в себя – и мы с Алексеем благополучно проследовали меж двух летящих навстречу клиньев, невольно ускорив коней. Вновь обернувшись, я напряженно смотрю назад, наблюдая за своими воями…
Не сразу, но до меня доходит, что на ременной петле, переброшенной через плечо, болтается боевой рог. Ранее его «родной» вес никак не ощущался, да и хорошо подогнанное снаряжение позволяло не обращать на него внимание. Теперь же, поспешно поднеся к губам костяное острие, я дважды спешно протрубил – почуяв при этом во рту вкус крови.
Это я прикусил губы еще в момент удара по голове…