Князь Барятинский 4. Операция «Кронштадт» - стр. 4

Сейчас в Царском Селе было пусто – курсантов приманил каток. Я, как ни старался, не мог ни увидеть, ни почувствовать опасности. От наставника держался на достаточном расстоянии, чтобы меня было невозможно достать холодным оружием. Если же он достанет пистолет, я десять раз успею выбить его цепью.

Остановившись, наставник повернулся ко мне.

– И где же эта скромная персона, не пожелавшая назваться? – спросил я, мгновенно напрягшись.

– Перед вами, Константин Александрович.

По лицу наставника как будто пробежала волна, и оно изменилось. Я вздрогнул.

В следующую секунду рефлексы, вбитые в меня в этом мире, взяли своё. Я поклонился.

– Ваше величество…

– Оставьте, Константин Александрович, – сказал император. – Я тут инкогнито. Мы с вами не во дворце, свидетелей вокруг нет. Можем поговорить, ни на кого не оглядываясь, как обыкновенные люди.

– Чем обязан честью? – спросил я.

– Действительно, – как будто задумался император. – Вы спасли от позора мою дочь, пресекли заговор против меня… И в самом деле, чем же вы заслужили честь стоять на морозе рядом со мной?

Судя по прищуру, император сдерживал смех. Я тоже улыбнулся и развёл руками:

– Ну… это мой долг, как аристократа и гражданина своей страны.

– И я благодарю вас за то, что вы его исполнили, – кивнул император. – Моя благодарность вас не оставит, поверьте. И вот её часть – я хочу, чтобы вы узнали правду. Узнали её лично от меня.

– О чём же?

– О господине Иванове. Вы ведь читали его дневник?

Я молча посмотрел на императора. Тот снова улыбнулся:

– Если некто прикасался к некоей вещи даже неделю назад – я это почувствую. Немногие маги могут скрывать отпечатки ауры… Впрочем, вы, полагаю, скоро обучитесь этому искусству. Теперь, после моих слов.

Как и в разговорах с Платоном, у меня вдруг возникло ощущение, что император знает всё.

Знает, что я, едва успев дочитать дневник Рабиндраната и услышав в коридоре шаги представителя контрразведки, самым пошлым и дурацким образом сиганул в окно – едва успев прикрыть его за собой. Рассчитывал, что осматривать улицу этому человеку в голову не придёт, и не ошибся.

Я не удивился бы, даже если бы узнал, что император знает, кто я, откуда и как сюда попал. Хотя уж это наверняка было иллюзией.

– Если бы я говорил с чёрным магом, я бы начал с вознаграждения, – продолжил император. – Однако я с большим уважением отношусь к цвету вашей жемчужины. Поэтому начну – с правды. Господин Иванов не был моим сыном.

– Я и не думал, что…

Император покачал головой:

– Думали, Константин Александрович, думали. Верили или нет – дело другое, но мыслям не прикажешь. Я сам ненавидел себя, читая этот дневник.