Князь Александр Невский - стр. 26
– Что б это значило? – смущённо спросил Александр брата. – Батюшка с матушкой уедут, а мы… одни здесь, что ли, останемся?
Но Фёдор, кажется, обрадованный нежданной вестью, тут же подмигнул брату:
– А что? Вот и поглядим, каковы мы с тобой князья!
Утром следующего дня братья стояли на галерее, закутавшись в тулупы, и смотрели вслед уезжающим отцу и матери. Широкое пространство Ярославова дворища было пустынно, заметено снегом. Ветер неутомимо гнал позёмку. Стремительно пересекая дворище, проносились верховые: впереди – князь с княгиней, за ними – дружина. Они пролетели через ворота, уносясь прочь из неспокойного города.
Юные князья и боярин Фёдор Данилович провожали их взглядом. Боярин широко перекрестился, левой рукой поправляя на голове Александра сбившуюся шапку.
– Господи Иисусе Христе, Сыне и Слове Божий, спаси нас, грешных, и помилуй! – шептал боярин. – Ох, неспокойно на сердце, ей-ей, неспокойно! Не стало б беды, Господи!
Александр поднял голову, снизу вверх посмотрел на своего воспитателя:
– Почто тревожишься, Фёдор Данилович? Что случиться-то может? Мы ж с тобой остались! Я да Федя. Если что, ты на нас положись!
Боярин ласково усмехнулся:
– На вас да как не положиться! Ладно, что на ветру стоим-то? В терем пошли.
Глава 5
Икусители
Первый удар колокола прозвучал как будто негромко, но раскатисто и протяжно. За ним последовал второй, он был уже гуще и звонче, так же колокол ударил в третий раз и четвёртый, без перерыва. И начал бить раз за разом, мерно, спокойно, низким своим голосом оповещая народ о начале службы. Это был благовест[7] Софии Новгородской. Следом запели большие колокола храма Параскевы Пятницы, Николо-Дворищенского собора. Откликнулись и прочие новгородские церкви. Голоса у всех были разные, свои, и в их хоре прихожане узнавали «свои» колокола, каждый знал, в какой из храмов, навстречу какому из этих голосов пойдёт, чтобы вместе со всеми встать на литургию.
В такое время во всём большом городе не выходили из домов и не шли на утреннюю службу немногие. Стражники, нёсшие караул на стенах и при княжеском тереме, тяжелобольные, коим было не подняться с постели. А ещё – иноземцы, приехавшие сюда торговать, те, кто исповедовал иную веру либо веры были той же, христианской, но латинского исповедания, а значит, к православной литургии пойти и не могли.
Четверо таких, непричастных к празднику литургии пришлых людей, сидели этим морозным утром на первом этаже постоялого двора, сооружённого уже лет двадцать назад при Новгородском торге[8].
В зимнее время число приезжих купцов сокращалось, к тому же, некоторые торговцы предпочитали, как в старые времена, ночевать прямо в своих лавках, точнее в тех, что им сдавали на время их пребывания в Новгороде местные купцы. И под крышей, и товар рядышком, а отобедать можно как раз на постоялом дворе. Поэтому места в жилых комнатах были, и порою их занимали приезжие, которые не собирались торговать, а прибывали в Новгород по иным, самым разным причинам.