Книжная дама из Беспокойного ручья - стр. 43
Глаза засверкали от удовольствия. Она проскрипела тихим голоском: «Спасибо», – и жадно схватила книгу.
– Совсем новая. Как будто только что из печати, – добавила я.
– Что? Да-да, конечно. «Три любви» Люси Мур была в таком же состоянии, помнишь? Настоящий шедевр! А когда он утонул? Как она посвятила себя сыну. И все напрасно. Какая трагедия… – На лице Харриетт на миг промелькнула грустная улыбка, ослабив ее суровый нрав.
Я тоже читала этот роман, в котором надменная и самоуверенная Люси, не имея гроша в кармане, могла добиваться своего за счет мужчин.
– А та сцена в бельгийском монастыре, – все не умолкала помощница инспектора, – когда она… – И тут Харриетт остановилась, выпучив на меня глаза.
Мне нравилось то, с каким трепетом она относилась к книгам. Всего на несколько мгновений что-то в ней преобразилось, и я даже забыла о наших различиях и ее истинной сущности.
– Ой, Василек… Василек! – она несколько раз щелкнула пальцами перед моим лицом, разгоняя лишние мысли. – Возвращайся к работе, – проворчала Харриетт, хотя она, несомненно, была очень рада получить этот роман, а еще больше ей понравилось чувствовать себя литературным критиком, высказывающим свое мнение.
– Да, мэм, – на лице застыла глупая улыбка.
Сев за свой стол, я стала копаться в другой коробке, с журналами, но ничего особенного не нашла. Зато на глаза попалась выкройка из журнала Vogue с изображением детской сорочки – это пойдет в альбом. Рядом лежали старые ноты, которые очень бы пригодились учительнице Винни Паркер. Я взяла еще пару буклетов о здоровье и гигиене и аккуратно сложила их в свою стопку, постепенно растущую в размерах.
Перешла к следующей коробке в поисках «Фермерского альманаха», который попросил привезти один читатель. Копнула еще глубже, параллельно высматривая Стейнбека, и сломала ноготь. Но вместо них обнаружила старый журнал за июнь 1935 года, на глянцевой обложке которого красовалась девушка в сказочном свадебном платье, и несколько книг для Орена Тафта – моего пятничного читателя, живущего в ущелье за горой. Несмотря на плохую погоду, непредсказуемые дороги и долгий путь я всегда была рада увидеть его доброе лицо.
Под кучей старых учебников и семейных журналов пряталась газета, которая точно пришлась бы по вкусу семейству Смитов. Новый тираж от пятого мая 1936 года, и это при том, что обычно мы получаем издания, устаревшие минимум на месяц, а иногда и того больше.
Чувствуя, как от сильного волнения синяя краска стала заливать шею, медленно подступая к лицу, я потерла руки темно-фиолетового цвета. Нервно прижала газету к груди и вдохнула еще свежие чернила, уткнувшись носом в страницы.