Книголюб - стр. 36
Соня прошлась по квартире и зашла в комнату деда. На стуле лежал его вязаный свитер, тот, который она ему подарила. Дед Гриша был невероятным мерзляком, даже летом кутался в теплые свитера или пиджаки. Слезы навернулись на глаза, и Соня как будто потерялась во времени: все ходила, смотрела на картины на стенах, на разбросанные вещи и плакала, вспоминая, каким замечательным был ее дед и как многому он ее научил.
Ее грустные воспоминания прервал звонок в двери.
Она открыла и на пороге увидела Максима.
Он посмотрел на нее и замер: не узнал. Его Соня опять брюнетка? Как же ей идет этот цвет волос. И как она изменилась! Похудела, похорошела. Даже сейчас, когда на ее лице грусть, она выглядела такой… родной, такой… желанной…
Максим вдруг понял, как невероятно сильно он соскучился по ней и ему так захотелось взять ее родное лицо в руки и прикоснуться губами к ее губам, почувствовать теплоту и дрожь… Она всегда дрожала, когда он к ней прикасался. Ни с кем такого не было. Уж сколько баб у него было, все или заискивающе смотрели, или опускали глаза, но с их телом ничего не происходило. А вот Соня вся дрожала, когда он целовал ее, иногда этот нежный трепет передавался ему, и возбуждение за секунды сводило его с ума.
Но в этот раз Соня даже не улыбнулась. Более того, Максим заметил, что она не рада его видеть. Соня даже не предложила ему войти, держала в дверях и не впускала его. Он сначала хотел сделать ей комплимент, но передумал.
— Мы можем сесть и как взрослые люди поговорить? — недовольно пробурчал он.
— О чем?
— Я хочу знать… — Максим пытался подобрать слова, но ему было сложно это сделать.
Соня была невероятно красивой сегодня. С этой новой прической, грустными, печальными глазами, похудевшая. Максим давно ее такой не видел. Лет пятнадцать, наверное. Он пялился на нее и пытался собраться с мыслями:
— Я тебя обидел? Когда? На что ты обиделась? Что я не приехал к тебе в больницу? Соня, я правда, не мог, у меня в тот день двадцать пять похорон было на разных кладбищах, потом мать позвонила, жаловалась на тебя, мозг выносила. Говорила, что третий день с кровати не встает, умирает и ей некому даже чашку чая сделать, а ты отказалась к ней ехать, сказала, что тебе портрет надо дописать. Ну, я немного вспылил. Прости. Но ведь из-за этого не уходят!
— Макс… — Соня пыталась собраться с мыслями.
Сначала она хотела начать оправдываться, ведь его мать не звонила и ничего у нее не просила. Но вспомнила, что уже много раз попадалась на этом: он все равно верит матери, а ее считает лгуньей. Следом пришла мысль, что да, из-за этого не уходят, уходят потому, что вокруг беспросветная безнадега. И еще потому, что хочется другой жизни. Пока молодая. Но Соня поняла, что ничего не должна ему объяснять. Да ей и не хотелось. Она вымученно улыбнулась и четко выговорила: