Книголюб - стр. 24

     — А я долго писала тебе.

     — Да, знаю, прости. Я их прочла через полгода. Заставила себя, села, прочитала, что ты беременна и вы собираетесь пожениться. Это было последнее твое письмо.

     — Трудно писать в никуда.

     — Согласна. Только вот… знаешь, для чего я приехала сюда?

Соня испуганно посмотрела на подругу и нервно сглотнула.

     — Я приехала в Россию, чтобы увести у тебя мужа.

Вероника хмыкнула, а Соня опустила глаза и стала ковырять пальцем песок.

     — У меня никогда не было мужа. Я всегда сама по себе, он сам по себе. У нас нет семьи. Так что уводи, — Соня обреченно махнула рукой.

     — Это я уже поняла. Встретилась с Ильей Довлатовым, он все мне рассказал. Потом я приехала к твоему подъезду и увидела тебя: несчастную, потухшую, неживую… ты шла сгорбленная, несла какую-то картину под мышкой, и я поняла, что не нужен мне никакой Макс. Мне ты нужна. Ты. Моя лучшая подруга. Столько раз в этой Америке я пыталась завести дружбу, но через час меня бесило все! А вот в тебе ничего не бесит. Ты мне самая родная, правда. Прости меня, пожалуйста.

Соня пожала плечами:

     — Да за что прощать? За то, что любим одного мужчину?

— И за это, и за то, что предать хотела…

— Ты собиралась со мной встретиться? Если бы мы не увиделись тогда в больнице? — спросила Соня.

— Конечно! Я узнала, где ты живешь, и шла к тебе, но подвернула ногу, упала и поломала руку. И мы все равно встретились. В больнице. Разве это не судьба?

Вероника чуть помолчала и продолжила:

— Знаешь… я ведь ни в кого больше и не влюблялась. Всех сравнивала с ним. Помешательство какое-то… Я и на психолога пошла, чтобы понять, как увести его от маменькиной юбочки. Считала, что от тебя увести будет легко… — Вероника замолчала и замотала головой: — Ох, и дуры мы с тобой! Как будто один мужик на свете и на нем свет клином сошелся! И я еще иногда считаю себя умной и мудрой. А сама дура дурой. И ты тоже.

     — Даже спорить не буду, — согласилась Соня.

После признания Веронике лучше не стало, внутренняя неудовлетворённость нарастала и словно пелена застилала сознание. Никакой груз с плеч не упал. А наоборот, на душе была безнадежная, невыносимая тяжесть, и Ника не знала, как от нее избавиться. Она привыкла всегда добиваться своих целей, лезть напролом, сметать всех, кто был на пути, но сейчас ей этого не хотелось.

Да и Соне было не легче. Пропала легкость в общении, интерес, и угасло рвение возвращать Макса.

Девушки вместе гуляли по городу, валялись на пляжах, сидели в ресторанах, но о главном, что тревожило обеих, предпочитали молчать.