Книгоходцы и тайна механического бога - стр. 32
Карел подавился смешком, но предложил мне действовать дальше.
– А теперь… Танец маленьких лебедей из балета «Лебединое озеро». Композитор – Пётр Ильич Чайковский. Исполняет прима-балерина – Кира Золотова.
Я дурашливо поклонилась, поставила ноги в нужную позицию и, напевая с детства всем известную мелодию, стала типа танцевать.
Ёлки, ну какая из меня балерина?
Такая, что мой напарник уже просто задыхался от смеха, корчась на кровати. Я же самозабвенно отплясывала (в меру своих скромных возможностей) и импровизировала. Нет, ну он же не ждет, что я реально смогу показать ему фуэте? Или там нет фуэте? Вот бы я еще помнила…
Мне быстро надоело изображать из себя лебедёнка, я переключилась и пошла вприсядку. И плевать, что это мужской танец, я же не виновата, что у этих дремучих иномирян нет такой богатой культуры, как у русского народа. Надо приобщать, чем я и занимаюсь в меру своих сил. Впрочем, и тут я отчаянно фантазировала и домысливала, так как исходного текста не знала, лишь пару слов да мелодию:
– Эх, яблочко-о, да на таре-елочке! Если я тебя не съем, отдам бе-елочке. Эх, яблочко-о, да золоти-истое! Это я, твое-е счастье игристо-ое!
Устав, я плюхнулась рядом с напарником на кровать и ткнула его пальцем в бок:
– Хватит ржать! Сам просил показать.
– О-ох, не могу. С тобой никакого цирка не надо! – выдохнул Карел.
Кстати, о цирке. Прямо скажем, не совсем то, к чему привыкла я. А вот спектакль в небольшом, но симпатичном театре мне понравился. Там не было механических людей, только живые и настоящие, и я с удовольствием посмотрела и отбила все ладоши, хлопая в конце кланяющимся актерам. Порадовала меня и картинная галерея, вероятно потому, что талантливые художники – они в любой реальности талантливы. Творят от сердца и души, и на их работы приятно смотреть всем без исключения.
В общем, как-то так и жили. Аннушка держала свое слово и вмещала в наши затурканные занятиями мозги максимум того, что существует помимо учебы. И я была ей за это благодарна. Она, конечно, очень странная, принять и понять ее было непросто. Но за этот год мы притерлись друг к другу. Кроме того, мне импонировало ее отношение: я вас научу, а дальше действуйте сами. Хуже нет, когда наставник контролирует каждый твой шаг и не дает вздохнуть и проявить инициативу.
Так было и с нашим заданием на практику. Она выдала нам книгу с зашифрованным посланием, убедилась, что мы поняли, что нам нужно нечто найти, и все! Больше об этом не заводила речи, хотя видела, что мы что-то делаем, возимся с бумажками и картами, куда-то постоянно сбегаем и бродим по городу. Магистр даже ни разу не спросила нас: а какой фигней мы, собственно, страдаем? Вот эта ее позиция невмешательства и принятия нас разумными самостоятельными особями мне ужасно нравилась.