Книга живых - стр. 11
А Анатолий и не обижался. Он понимал, что в таком вот состоянии, ожидая вердикта врачей, как приговора, человеку не до исполнения долга гостеприимства в виде торжественных трапез да разного рода церемоний. Ему надо готовиться к своей судьбе.
Пономарь Прохор, охотно болтая о станичных новостях, повел его в сторону Дона. Здесь, недалеко от берега, стоял оставшийся с каких-то еще дореволюционных времен типичный казачий курень со всеми соответствующими, но уже нежилыми пристройками. Небольшая хата, крытая по-старинному плотным, похоже, еще свежим камышом, с закрытыми наглухо ставнями. Во дворе летняя кухня с навесом, летняя печка, на которой и готовили, чтобы не топить в доме (иначе от жары с ума сойдешь). Здесь, судя по всему, завтракали, обедали и ужинали. Скотный баз с покосившимися воротами. Погреб с ледником, где хранили картошку, овощи, фрукты.
«Бывает же такое. Сохранит Господь такой вот чудо-юдо двор!» – думал Казаков.
Во дворе росли простые полевые цветы, плодовые деревья.
– Матушка ухаживает! – объяснил пономарь эту оставшуюся роскошь.
По скрипучим ступенькам они прошли в дом. Небольшая простая горница. В углу комод. У стенки старинная металлическая кровать с пружинной сеткой. На ней покрывало. И горка подушек в белых вышитых наволочках. В середине стол. Около него бог весть как попавшее сюда плетеное кресло. И старинный допотопный телевизор на тумбочке. Экран закрывала цветастая салфетка.
Похоже, тут ничего не менялось полсотни лет. Только добавлялись какие-то новые вещи взамен устаревших и вышедших из строя.
На стенах висели черно-белые фотографии. Лихие чубатые казаки опираются на сабли. Казачки, одетые по моде тех далеких лет. Дети с вытаращенными глазами, чумазые, но довольные.
– Ну, вы пока располагайтесь, отец Анатолий! – сказал Прохор. – А я пойду распоряжусь.
Ну, что ему было сказать по этому поводу? Он и начал располагаться.
Поставил свой чемоданчик в угол и, стащив с себя подрясник, прилег на кровать. И только сейчас почувствовал, как страшно устал от дороги, от жаркого дня. И, наверное, от всей своей кажущейся ему сейчас такой долгой-долгой жизни.
Он как-то незаметно придремал. И проснулся от того, что хлопнула входная дверь. Это опять на пороге комнаты явился Прохор. Он принес обед в кастрюльках:
– Матушка Улита прислала! – сообщил пономарь о происхождении еды. И, не спрашивая ничего, принялся расставлять на столе тарелки и кастрюльки. – Батюшка Петр наказал ей кормить вас. Пока он не вернется из госпиталя.
Ну, что ж, отец Анатолий – человек, уже привыкший к милости Божией. Он предложил присесть и откушать, чем Бог послал, и пономарю. Но тот отказался, сказав, что уже пообедал. Так что огурцы, помидоры, толченую картошку с котлетой он съел сам.