Книга желаний - стр. 59

– Чушь! С чего он взял?

– Из-за прапрадеда! Они там все такие – со связями! – парень хмыкнул. – Если бы ты знал, как я их ненавижу! Вечно торжествующее тупьё с тормозной жидкостью в башке, и ту не доливают. Разговоры только про бабло и тачки! Про то, кто, куда на зиму поедет! Они на сто лет вперед знают, кем будут и что станут делать! И бабы у них такие же жадные дуры! – В голосе Саши слышалось холодное презрение и зависть.

Олтаржевский покосился на сына.

– Я для тебя не пример. Но удачно прожитую жизнь определяет не старт, а финиш, – сказал он.

На перекрестке у шоссе долго ждали, перед потоком рыжих фар и красных габаритов. Олтаржевский выудил из кармана несколько купюр и протянул сыну.

– Тебе на мороженое. Маме – я на днях завезу.

– По-царски! – парень убрал деньги. – Значит, правду дед сказал – буржуем стал?

– Пока не знаю, – отец газанул, вырулил и подмигнул аварийкой водителю сзади.

– Не стошнит? Ты же их ненавидел.

– Тебе-то что? Станешь сыном богатого отца. Будешь летать на каникулы за бугор!

Саша не ответил. Олтаржевский отвёз его и отогнал машину на стоянку.

Подумал и отправился в квартиру на Тверской.

9

В седьмом часу Олтаржевский умылся и позавтракал. Но Бешев позвонил, когда Тверская за окнами безнадежно встала, а Вячеслав Андреевич успел подремать одетым поверх покрывала. Вжав шею в плечи от утреннего озноба, он просеменил к машине, спросонья уже не понимая, куда и зачем едет. Рабочее настроение сменила скука.

Бешев жмурился на клочок белесого неба между крышами и благостно переступал с пяток на носки лакированных штиблет.

Он вежливо осведомился о самочувствии Вячеслава Андреевича. Олтаржевский вяло пожал плечами: «Нормально».

– Далеко ехать? – уныло спросил он.

– Нет.

Включив сирену, лимузин помчался по встречке в сторону Государственной думы.

Прикрыв веки, Олтаржевский попробовал задремать. Он подумал про Гуся, снова ощутил рабочий мандраж, но успокоился: Гусь подбирал исполнительного середнячка присмотреть за делом. Планы изданий, работа с редакторами, авралы, рутина…

Бог даст (или Гусь даст!), ему еще приестся постылая газетная скука.

Он действительно задремал, потому что, когда открыл глаза, не мог понять, в какой части Москвы находится. По сторонам дороги мелькал лес, празднично припорошенный первым снегом. С шоссе свернули на заасфальтированный аппендикс к ресторану в русском стиле с резьбой и коньком на крыше. На парковке дожидались две дорогие машины и два квадратных «катафалка» с охраной Гуся. Машина Олтаржевского встала возле «Майбаха» Гуськова. Четыре охранника покуривали в сторонке. Они поздоровались с Бешевым и осторожно кивнули Олтаржевскому.