Книга Z. Том 1 - стр. 16

Таким образом, ключевая ошибка общеполитического характера при планировании СВО состояла в том, что противника недооценили – и в чисто военном смысле, и что касается его решимости к сопротивлению.

Второй блок проблем связан с военным строительством в России до начала силовой операции. В 2014 году небольшие силы Российской армии даже без авиации, приняв участие в войне за Донбасс, опрокинули ударную группировку украинских войск и разгромили часть сил ВСУ в котле под Иловайском. Всё это проделал буквально десяток батальонов; даже в совокупности ополчение Донецка и Луганска вместе с российской группировкой действовали меньшими силами, чем противостоящие им украинские войска. Этот успех создал иллюзию лёгкой победы. С 2014 года российские вооружённые силы проделали куда менее внушительный путь, чем украинские, и нельзя сказать, чтобы к 2022 году РА подошла в лучшей форме. Связь как была ахиллесовой пятой наших войск ещё в советскую эпоху, так и осталась ею в 2022 году. Роль и значение БПЛА в современной войне недооценили просто фатально, что особенно странно, учитывая опыт войны в Сирии, где разные стороны вовсю пользовались разведывательными и ударными беспилотниками – причём дроны эффективно применялись и самими русскими.

Как легко заметить по текстам, представленным в этой книге, связь, целеуказание, взаимодействие, разведка, использование БПЛА и борьба с ними находились в Российской армии 2022 года в прискорбном состоянии, и зачастую решение этих проблем ложилось на плечи энтузиастов, к которым относился, например, капитан Игорь Мангушев, Берег, создавший на своём участке фронта противодроновое подразделение. Однако энтузиасты, обладавшие достаточной квалификацией, энергией и возможностями для оперативного решения проблем, – это редкость. Куда чаще войска страдали от бардака, слабой организации боя и марша, плохой связи и т. д. и т. п. У солдат, чьи рассказы представлены в этой книге, описание этих проблем идёт просто рефреном. Решать эти проблемы пришлось уже в ходе войны, и до конца справиться с ними не удалось до сих пор.

Ещё одна очевидная проблема состояла в крайней нелюбви государства к диалогу с обществом – и внутри России, и на Украине. Огоньку добавляли спорные политические решения, от «зерновой сделки» о морских коридорах для вывоза с Украины зерна на экспорт до обменов военнопленными, во время которых Россия, в частности, отправила домой группу командиров неонацистского полка «Азов», взятых в плен в Мариуполе.

При таких вводных общество импровизировало само. Как легко заметить по рассказам медийщиков и волонтёров, многие важные вещи делались самопально, в порядке инициативы снизу. Даже популяризация литеры Z как символа российской операции стала результатом народного творчества. Трудно представить солдата, воюющего за «демилитаризацию и денацификацию». Как ни странно прозвучит, цели войны в конечном счёте солдаты формулировали для себя чуть ли не в индивидуальном порядке. Самым простым было положение добровольцев из Донбасса. Они в буквальном смысле защищали свои дома. Легко заметить, что среди наших героев чуть ли не подробнее всех о своих мотивах уйти на войну рассказывает девушка-медик Кира, уроженка городка Красный Луч под Луганском. Сложнее была ситуация у дончан, попавших на войну по мобилизации, – их оторвали от родных очагов и направили на фронт вне зависимости от личного желания.