Книга всей моей жизни - стр. 9
Я иду из школы домой. Замечаю, что какой-то темный небритый мужик идет за мной и знаю, что он будет преследовать меня и дальше. Страх нарастает, начинаю бежать, он, конечно, тоже. Влетаю сломя голову в наш подъезд, пролетаю по лестницам три этажа, а мужик уже дышит в затылок… Дрожащей рукой вставляю ключ в замок, с ужасом думаю, что сейчас он снова начнет проворачиваться. Но нет, слава богу, дверь открывается сразу. Влетаю в квартиру и захлопываю дверь уже перед самым носом у мужика. Наваливаюсь на нее всем телом и еще подпираю ногой. Вставляю ключ в личинку, хочу закрыть, а ключ проворачивается, я кручу и кручу, а он все проворачивается и проворачивается… Мужик ломится в дверь, изо всех сил напирает, вот уже просунул руку в щель, а ключ все проворачивается … непередаваемый ужас … и я просыпаюсь.
Сестра стала не единственным человеком, доставляющим страдания. Сейчас мне самой трудно поверить насколько я была невозможно застенчивой, стеснительной до тринадцати лет. Я родилась и росла крупным и толстым ребенком с хорошим аппетитом и стеснялась самой себя до ужаса. А все дети в округе постоянно меня дразнили и обзывали на все лады. Я только и слышала, как мне вдогонку неслось – жирная, жиртрест, жиркомбинат, жирняга, толстуха, скоро лопнешь от жира, и так далее. Они наслаждались, выдумывая все новые дразнилки для меня, а дети очень жестокие в своих издевательствах. Имени у меня не было, было только это клеймо. Даже родная сестра не щадила, она была не лучше других детей, часто у нас и до драки доходило, мы с ней никогда не были в близких отношениях, даже в детстве.
Нептун в Двенадцатом Доме.
“Нездоровый цвет лица (бледность, анемичность), мечтательность во взгляде. Иногда взгляд устремлен будто во внутрь. Телосложение скорее всего тучное, руки маленькие, рот большой, губы яркие, толстые “…
Павел Глоба “Космический паспорт гороскопа“
Из-за этих дразнилок дети меня сторонились, дружить со мной никто не хотел, я чувствовала себя отвергнутой и практически всегда была одна, за очень редким исключением. До школы, в детском саду, только одна девочка со мной дружила, мы с ней были товарищи по несчастью. Видимо, сострадание приходит к детям только через собственную боль. Она, как и я, тоже подвергалась издевательствам со стороны ребят, так как у нее был хронический цистит и недержание, а никаких памперсов тогда и в помине не было. Нас теперь дразнили на пару – ссыкуха и жирнюха, однако вдвоем переносить обиду намного легче и мы скрывались в укромных уголках от жестокого мира.