Книга странствий - стр. 13

– Ущипни меня, Гентольд! – насмешливо воскликнул Эрмон, подталкивая приятеля. – Наверное, я сплю, и во сне мне привиделся знакомый нам Андрэ, свободно разгуливающий за воротами города. Неужели молодого бычка отпустили попастись на зеленый лужок? Ай-я-яй, какая неосторожность со стороны Бастиана! Ведь могут же появиться такие свирепые волки, как мы с тобой, которые утащат дурачка, то бишь бычка, в темную чащу людских пороков.

Андрэ быстро повернулся к говорившему и широко улыбнулся, показав ряд белоснежных зубов.

– Скажи мне, Гентольд, что я ошибаюсь, – продолжал между тем Эрмон, преувеличенно жестикулируя, завывая на гласных звуках, закрывая глаза, словно говорил драматический монолог. – Где же стражники, охраняющие невинную душу? Неужели этому юному отроку дозволено сегодня быть пастухом безропотного тельца, приносящего звонкие золотые монеты? – и Эрмон, выбросив вперед руку, указал ею на Жюля.

Тот, ничего не поняв из слов Эрмона и не оценив театральных завываний последнего, в ответ громко шмыгнул носом, а затем с помощью указательного пальца стал сосредоточенно заниматься его очищением.

– Тьфу, Жюль, ты явно не блещешь благородством происхождения, – дернув плечом, чуть обиженно проговорил Эрмон, прекратив монолог.

Тут раздался хриплый голос Гентольда, который, в отличие от Эрмона, говорил медленно, словно боялся тратить свои жизненные силы, а потому никогда не говорил лишних слов, всегда выхватывая самую суть.

– Из подвалов замка выкатили огромную бочку с вином. Мы направляемся туда. Не мешало бы мне промочить горло. Пошли с нами, Андрэ.

Продолжая улыбаться, Андрэ тут же согласно кивнул головой и шагнул вперед, готовый идти. Но шагнув, он стремительно и непроизвольно оглянулся, словно удостоверился, что за его спиной нет Бастиана, и никто его не остановит. Это быстрое оглядывание, конечно же, не укрылось от острых глаз Эрмона.

– О-хо-хо, – укоризненно покачал он головой, – можно подумать, что ты – раб Бастиана, а не его брат. Впрочем, даже рабам дают день отдыха. Что ж, осмотрелся ты предусмотрительно, а теперь пойдем, дружище, и пусть игривое вино развеселит нам сердца.

Из подвалов замка действительно выкатили бочку, правда, не столь огромную, как утверждал Гентольд, но к тому моменту, когда приятели подошли, в ней еще оставалось достаточно влаги. Толстый, неповоротливый виночерпий, на мягком лице которого сизой виноградиной торчал нос, наполнил приятелям оловянные чаши. Эрмон при этом по-хозяйски на него покрикивал: «Полней! Наливай полней! Наливай до краев!», чем несказанно разозлил виночерпия. Качнув лысой головой и скривив пухлые губы пьяницы, тот даже вознамерился огреть Эрмона кувшином по вертлявой спине, но это ему не удалось по причине неповоротливости. Пока он размахивался, Эрмон, отскочив на недосягаемое для кувшина расстояние, уже приплясывал, выделывая ногами в туго обтянутых штанах и башмаках с длинными острыми носами нелепые па.