Книга покойника - стр. 17
Женщина показала Графу обложку с оттиснутым золотыми буквами именем – «Конрадус М. Мартинели».
– Книга из семейной библиотеки, – проговорил Граф, взглянув на томик с некоторым интересом. – Странно, что он забыл ее.
– Он уезжал в страшной спешке. Я пришла шестого июля и обнаружила, что дом закрыт, и никого нет.
– Удивительное дело!
Госпожа Шафер пропустила замечание Графа мимо ушей и вновь вернулась к Шекспиру.
– Мы говорили о войне, о современных нравах и зверствах – и господин Мартинели дал мне эту книгу, чтобы я могла оценить, изменилась ли человеческая натура со времен Шекспира.
– Странно…
– С ним было ужасно интересно. Ему нравилось говорить о таких вещах. Господин Мартинели предложил мне прочесть «Венецианского купца» – особенно то место о Шейлоке, где описываются его чувства и отношение к нему окружающих. Хотел, чтобы я сказала: считаю ли я, что персонаж Шекспира – комическая фигура.
– Если Шекспир, изображая Шейлока, собирался повеселить почтеннейшую публику, то я бы заметил, что он выбрал странный способ.
– К сожалению, до «Купца» я так и не добралась. Но в другой пьесе я обнаружила пометки на полях – их оставил господин Мартинели. После этого я стала опасаться Шмида.
Граф удивленно поднял брови.
– Вы, вероятно, считете, что я сумасшедшая, – продолжала госпожа Шафер извиняющимся тоном. – Вполне вероятно. Я видела этого человека трижды: один раз на дороге и – после того, как прочла помеченные строфы, – во дворе, в машине. Правда, не очень близко. Обыкновенный деревенский парень, впрочем, несколько самодовольный. И все же я рада, что он никогда не видел, как я разговариваю с господином Мартинели. Рада, что он не знает о нашем знакомстве, не знает, кто я.
– Интересно… – Теперь Граф рассматривал принадлежащий Мартинели томик Шекспира с искренним любопытством. – Как выглядит этот Шмид?
– Ему около сорока, худощавый, крепкого телосложения, загорелый – такой загар обычно бывает у крестьян с гор. Жесткие каштановые волосы, острый нос, пронзительные светлые глаза. Всегда небрит, без пиджака, в старой фетровой шляпе.
– И что же в нем внушало вам страх?
– Только то, что его боялся господин Мартинели…
– Боялся, что Шмид увидит вас, – поправил ее Граф.
– Боялся его, – уверенно повторила госпожа Шафер. – И пометил строфы в книге. Мне не довелось поговорить об этом с господином Мартинели. Я уже говорила – шестого июля они уехали. Сначала я прошлась по участку и убедилась, что никого нет, а потом забралась в дом.
– Забрались в дом?
– Через окно. Защелки там не очень-то надежные, а окна не были заколочены. Я решила, что просто обязана узнать, куда делся господин Мартинели, если – если смогу, конечно. – Помолчав, она гордо добавила: – Я не стала спрашивать на почте. Господин Мартинели никому не говорил, что знает меня. И я не собиралась раскрывать нашу маленькую тайну… Я облазила все углы и просмотрела все бумаги, которые мне удалось найти. На дне ведра для угля я нашла вот это.