Книга первая. Ангел первого уровня - стр. 20
С надеждой помчался я в указанное место. У тела умирающего (инфаркт) уже стояли в ожидании два ангела и восстановленная из сферы его мамочка. Когда-то этот умирающий дядька был моим младшим товарищем в детских играх. Я с радостью приветствовал ангелов – мне очень повезло, что ещё в человеческой жизни я был знаком с таким количеством ангелов. Мы давно не виделись, ангельские заботы развели нас слишком далеко. Впрочем, болтать времени особенно не было – умирающий уже сбросил связи с телом и начал приходить в себя. Мы должны были начать радостно улыбаться. Мы заулыбались. Душа мамочки из сферы, как и положено искусственно восстановленной душе, застыла в трансе.
Наверное, мы слишком широко улыбались. Он узнал нас, даже назвал по именам, узнал маму. А потом по его телу – сначала по ногам, потом по бёдрам, потом по торсу – побежала чешуя.
Людям очень страшно умирать. Особенно тем, которые при жизни не привыкли к наготе и беззлобию. Они вдруг оказываются в мире, где нет никакой одежды, где встречающие их ангелы видят (как им кажется) их насквозь. Им хочется защититься, прикрыться хоть чем-нибудь. Но под рукой у них ничего нет, кроме собственного тела. И они начинают уплотнять верхние слои тела, чтобы создать защиту. Но для того, чтобы заставить внутренние системы отдать свои силы ради создания твёрдой оболочки, их нужно чем-нибудь принудить к этому. У простых людей есть только одно средство: запугивание. Одна часть сознания начинает изобретать страшные сказки и пересказывать их другой части сознания, чтобы та могла из полученного ощущения срочности принудить к делу внутренние системы. Но чем больше запугивания, тем больше страха. Чем больше страха, тем толще скорлупа. Чем толще скорлупа, тем больше человек производит запугивания, тем меньше ресурсов остаётся на что-нибудь ещё. В итоге человек, вырывая из своего тела куски ради создания скорлупы, сжимается в шарик, внутри которого может храниться почти неограниченно долго, пережёвывая одни и те же придуманные ужасы.
Чешуя нашего друга дошла до шеи и немного отступила. Мы уже начали надеяться, но тут чешуя прыгнула на голову, и через два сига перед нами лежал светлый сияющий шарик размером с апельсин. Одна жизнь на Земле, максимум две, и он станет ангелом. Один из ангелов перестал поддерживать маму нашего друга, и она тоже сжалась в светлый апельсин.
Добрые, открытые люди сжимаются в шарик размером с кулак или апельсин, люди эгоистичные, злые сжимаются в тёмно-серые или чёрные горошины. Почему мы стараемся поддерживать на Земле хоть сколько-то устойчивые цивилизации, заботимся об урожаях? А потому, что люди, прожив на Земле несколько жизней, убеждаются на собственной шкуре, что всё не так уж и страшно, и перестают сжиматься в горошины, становятся ангелами. Можете считать нас глупыми, но когда мы видим миллиарды горошин, внутри которых живые существа тысячелетиями пребывают в кошмарах собственных фантазий, мы считаем это неправильным.