Книга памяти: Екатеринбург репрессированный 1917 – сер. 1980-х гг. Часть I. Научные исследования - стр. 66

. Пожалуй, при сколько-нибудь адекватном подходе к делу, в подобных действиях вообще нельзя было бы усмотреть состав преступления!

Если в двадцатые годы репрессиям по политическим обвинениям подвергались только представители духовенства, то отныне «компетентные органы» взялись и за мирян. Так, фигурантами одного из дел стали пять женщин с Уктуса (член церковного совета и четыре простых прихожанки), оказавших решительное противодействие попытке властей разгромить церковь. В итоге две из них получили по три года концлагеря, остальные – по году принудительных работ. Вероятно, приговор мог оказаться и куда более суровым, но в последний момент наиболее «тяжелые» пункты статей из обвинительного заключения оказались кем-то вычеркнуты, оставлена только антисоветская агитация228.

Новое усиление натиска на Церковь (после небольшой передышки, вызванной «головокружением от успехов») произошло в 1932 г., когда в стране было объявлено о начале «безбожной пятилетки». Правда, девять осужденных тогда свердловских «церковников» отделались лишь трехлетней ссылкой (главным образом – в Казахстан).

Очередной небольшой всплеск репрессий, произошедший в 1935 г. (кстати, нехарактерный для области в целом), вероятно, был связан с обострением внутриполитической ситуации в стране после убийства С. М. Кирова.

В данный период не ослабевал и административный нажим на Церковь. Для разорения общин с целью последующего закрытия церквей власти повсеместно применяли непомерно завышенное налогообложение.

Кульминацией репрессивной политики большевиков против Церкви стал Большой террор 1937—1938 гг., начавшийся после выхода приказа Народного комиссара внутренних дел СССР №00447 от 30 июля 1937 г.

Следует отметить, что эта беспрецедентная по своему размаху и жестокости кампания началась далеко не спонтанно; по крайней мере, постепенное нарастание гонений на церковь происходило на протяжении нескольких месяцев. Так, еще до начала массовых репрессий сокрушительный удар на Урале был нанесен по обновленцам (которые в былые времена пользовались широким покровительством со стороны властей). 26 мая 1937 г. арестовали обновленческого митрополита в Свердловской области Михаила Трубина, а вместе с ним 126 других представителей этой церкви, проживавших в Свердловске, Перми и других городах229. Приговоры им вынесли, однако, уже в период действия приказа №00447.

Первым же свердловским «церковником», осужденным в рамках начавшейся кампании, оказался заштатный диакон Михаил Бирюков, обвинение в адрес которого выглядело на удивление «несолидно»: « […] В апреле месяце с. г. Бирюков М. И. в присутствии своих квартирохозяев […] вел антисоветскую пропаганду, направленную к дискредитации руководителей ВКП (б) и советского правительства, нанося по отношению их оскорбления»