Книга осенних демонов - стр. 20
Наконец-то напряжение уступило место возбуждению, и у Зембы внезапно случился приступ истерического смеха. Все напряжение последних лет и часов моментально спало, и он валялся на ковре, корчась от смеха, хохотал, визжал, выл и ржал так, что даже слегка брызнул в штаны, и лежал без сил, как рыба на берегу, в мокром белье, с болью в диафрагме и в челюстях, хватая ртом воздух и время от времени слабо повизгивая.
Он встал с ковра, вытер мокрые от слез глаза, поменял белье, потом ополоснул лицо холодной водой и залпом выпил бутылку минеральной воды из холодильника.
После приступа смеха Земба почувствовал, что дошел до возможного предела, просто совсем перестал нервничать, существовать и задумываться. Включились защитные системы. Человек всегда задумывается над тем, что будет с мозгом, когда он столкнется с чем-то превышающим границы его возможностей. Но ничего не происходит, просто случается так, словно кто-то выключил реостат. Щелк – и звук падает до приемлемого уровня.
Шлюзы закрылись, и теперь он просто испытывал легкое волнение. Он закурил еще одну сигарету, вновь взял инструкцию. Читал ее как сумасшедший, несмотря на то что в глаза словно насыпали песок. У него даже ладони перестали дрожать. Собственно, он уже принял решение. В конце концов, если так посмотреть, он ничем не рисковал. Хуже быть уже не могло.
Когда он закончил читать, висящая на стене японская коробочка, гибрид будильника и термометра, показывала двадцать два тридцать две, девять градусов снаружи и двадцать пять внутри.
Он чувствовал себя немного уставшим. Перевернул последнюю страницу и тогда заметил едва заметный надрез на черной коже обложки. Из нее торчал маленький белый пластиковый уголок. Прежде уголка он не заметил, впрочем, весьма вероятно, что его тогда вообще еще не было. Он раскрыл надрез и в первый раз увидел Абсолютную Кредитную Карту.
Она на самом деле выглядела как кредитная карта, хоть Земба знал только одну карточку, на которой в банкомате высвечивалось «на карте нет средств» или «данная банковская операция невозможна».
Карта была прямоугольная, видимо пластиковая, по верхнему краю пропечатано имя и фамилия Зембы, а также какой-то код, по-видимому, для отвода глаз. А вот орнамент на карте, несомненно, имел значение. Земба только раз на него взглянул и тут же всему поверил. Поверил всему – действию карты, столкновению гармонии и хаоса, в котором он был пешкой, в разговор с инструкцией. Он прочел о влиянии этого рисунка на других людей и о том, что для него это только радующий глаз абстрактный орнамент, но не был готов к чему-то подобному. В общих чертах тот немного напоминал движущуюся голограмму, представляющую собой калейдоскоп цветных переплетающихся линий, но он завораживал, увлекал взгляд все глубже и глубже, в какую-то радужную пропасть, где все находилось в спокойствии и равновесии. От него невозможно было оторвать взгляд, и в узоре находились все новые и новые глубины и формы.