Книга о русской дуэли - стр. 36

«Недуэлирующая» часть общества осуждала дуэли, когда на них гибли близкие, но с самим институтом смирялась как с данностью: дело мужчин – воевать и драться на дуэлях, дело женщин и стариков – оплакивать мертвых и ухаживать за ранеными.

Аналогичной позиции, но в более сдержанной форме, придерживались и так называемые «солидные люди». С их точки зрения, дуэль важна и нужна, но это крайнее средство. Нельзя прибегать к нему, не использовав других, «мирных»; тем более нельзя играть дуэлью. Жизнь человека слишком дорога, чтобы рисковать ею без достаточных оснований.

В XVIII – первой половине XIX века такое отношение к дуэли во многом смыкалось с мнением мелкого провинциального дворянства. Оппозиция «провинция—столица» в то время была очень значима. При Екатерине II, Александре I и даже Николае I территориальная обособленность провинции ощущалась намного острее, чем впоследствии. Городишки, от которых «хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь», – это отнюдь не гипербола. И если в губернских городах был даже свой «свет», то в уездных центрах, а уж тем более в различных «местечках» общество не обладало столь же четким дворянским самосознанием, как в столицах.

Отрицание дуэли в провинции в XVIII веке было просто непониманием «столичной блажи». Вспомним, как рассуждала о поединках Василиса Егоровна в «Капитанской дочке»: «Швабрин Алексей Иваныч вот уж пятый год как к нам переведен за смертоубийство. Бог знает, какой грех его попутал; он, изволишь видеть, поехал за город с одним поручиком, да взяли с собою шпаги, да и ну друг в друга пырять; а Алексей Иваныч и заколол поручика, да еще при двух свидетелях! Что прикажешь делать? На грех мастера нет».

В XIX веке дуэль стала для провинциалов более понятна, но вряд ли более приемлема, она казалась чуждой замкнутому миру патриархального городка. Это неприятие могло принимать различные формы: и ностальгического воспоминания о военной или столичной молодости, и противопоставления своей провинциальной несветскости столичному свету.

Вообще, на первый взгляд дуэль очень легко считать принадлежностью не всего дворянства, а именно света. Критикой бессмысленных, глупых, жестоких светских дуэлей наполнены произведения литературы (и просветителей, и романтиков). Но это не совсем верно. Свет был своеобразной концентрацией дворянской идеологии, дворянского быта, дворянской культуры в целом. Именно свет напряженно продуцировал различные варианты поведения, бытовые стереотипы, модели и моды, «обкатывал» их и отбрасывал все лишнее. Свет пестрел разнообразием одежд и причесок, званий и занятий, привычек и странностей, идей и убеждений. Случалось, что он оказывался перенасыщен всевозможными, самыми неожиданными отклонениями от нормы – и тогда они начинали восприниматься именно как принадлежность света. Но когда та или иная крайность, войдя в моду, распространялась вширь на все дворянство, она постепенно теряла налет светскости.