Книга о путешествии писца Наара - стр. 59
– Согласен, сведений у нас немного. Но мне их достаточно. – продолжал настаивать Гизлем.
– Если мы проиграем? На виду у всего города. Это будет колоссальный удар по духу защитников Тарина. – сказал ещё один военачальник, сомневавшийся в правильности прямого столкновения с номадами.
– В Тарине народ крепкий. Будьте уверены, их дух непоколебим. – ответил высокий, худощавый наместник Тарина, граф Оаль. –Чтобы они не увидели – будут стоять до последнего.
– Остаётся только надеяться. – сказал Владар. – Да и достойно ли было бы это вообще? Закрыться в городе и ждать пока либо мы умрём, либо враг уйдёт. Нет. Только битва, лицом к лицу. Мы прогоним врага с нашей земли или погибнем.
Однако, не все присутствующие с одинаковым воодушевлением восприняли слова о готовности умереть за Империю. Одни вспомнили о прекрасных жёнах, с которыми не было никакого желания расставаться, другие о вине, хранившемся в подвалах их поместий. Женщины и вино были ближе, чем страна, которая всё это взрастила. Ведь на этой земле вырос виноград, из которого опытные виноделы готовили великолепные напитки, что лежали в подвалах аристократов и под солнцами Империи выросли женщины, которыми так дорожили знатные мужчины.
Согласно данным разведчиков, кочевники должны были подойти к Тарину через два дня. Эти сорок восемь часов использовали для укрепления города и спасения жителей окрестных селений. В город свозили припасы. Все надеялись, что осады не будет, что императору удастся разбить врага, но каждый всё же хотел быть уверен, что, в случае необходимости, можно будет продержаться долго. И даже очень долго. Тарин можно было снабжать по реке. Но ведь куда спокойнее, когда мешок чечевицы и кусок вяленого мяса уже лежит под лавкой в твоём жилище, чем в ожидании, что тот же мешок и кусок мяса должны доставить через несколько дней по реке. Были и те, кто ушел из города, не желая разделять с ним тяготы войны. Таких было немного и никто их не осуждал. Это был их выбор. Большинству толстые стены и высокие башни казались надёжной защитой, да и уход из города в опасное время многим казался предательством.
Через несколько часов после военного совета к императору вновь подошел гибор Гизлем Младший, вернувшийся после инспекции городской гавани и амбаров.
– Ваше Величество, я хочу поделиться некоторыми соображениями касательно битвы с врагом. В более спокойной обстановке. – Владар ничего не ответил, но лёгким кивком головы дал понять, что ему интересно. Гибор продолжил. – На Совете все наши рассуждения строились исходя лишь из оборонительной тактики. Чего стоит только предложение запереться в городе и пытаться «пересидеть» врага! Видимо, ваши слуги так подавлены, что и не думают нападать первыми. Сейчас я предлагаю следующее: напасть на кочевников до того момента, когда они прибудут под стены Тарина. После поражения у Таирасса мы не нападали на них, дожидались, когда кочевники подойдут ближе к городу и уже с опорой на город пытались то измотать врага, то нанести ему максимальный урон одним сильным ударом и, если отсиживаться в городе. Чистое безумие. Тактика себя не оправдала. Мы не рассчитали, сколько сил у кочевников, а их оказалось явно больше, чем мы могли даже предположить. Я предлагаю устроить засаду. Если мы выступим сейчас, то успеем, атакуем их ночью. Уверен, враг этого не ждёт и шансы на успех очень велики.