Книга о путешествии писца Наара - стр. 49
– Как тебя зовут? – обратился князь к юному каттаву.
– Наар.
– Наар, пойди, достань рукопись. Мне интересно, пощадит ли тебя огонь.
Мёртвая хватка державших юношу охранников ослабла. Он не волновался, был спокоен, даже начал торжествовать, считая, что горцы посрамлены этим чудом, негорящей рукописью. Быстрым шагом юноша подошел к камину, вступил в него, нагнулся и протянул руку к лежавшей впереди рукописи. Ни он сам, ни даже одежда не обгорели и не изменили своего вида. Ему казалось, что тёплый воздух приятно дует ему в лицо, но не больше. Взяв рукопись, юноша вышел из камина, отряхнул ноги от пепла, и молча положил рукопись в сумку.
– Да, признаюсь, впервые вижу, чтобы ваши книги не горели. Обычно они пылают, как факел. – стало понятно, что на счету Уадура не одна сожженная рукопись. – Да и то, что писцы не горят, тоже впервые вижу. – закончил князь под общий смех гостей в зале. Кавэд с Нааром переглянулись. Их действительно могли сжечь.
– Писец, может ты колдовству обучен? Может, удивишь нас тогда своим умением? Что же тебя пламя не берёт?
– Прости князь, но колдовству я не обучен. Меня всегда наставляли держаться подальше от таких забав. И сам я удивлён, что рукопись не сгорела. И я должен был сгореть. – Юноша подумал и добавил – Видимо, не сейчас я должен умереть.
Уадур опять улыбнулся.
– Я сделаю для Вас исключение. Будьте гостями на моём пиру. Раз тебя пощадило пламя, неужели я тебя не пощажу? Подайте им кубки! – в одно мгновение пленники превратились в едва не самых важных гостей на пиру. Их усадили за стол. Перед ними оказались тарелки с ломтями баранины и телятины, только срезанными с огромных туш, жарившихся на вертелах в камине, тут же рядом положили два ломтя свежего белого хлеба, ещё тёплого. Несколько пучков зелени, нарезанные овощи, и пару ломтей сыра не оставили на большой тарелке свободного места. Тут же к новым гостям придвинули большие блюда и начали уговаривать попробовать ещё свинину в меду или ягнятину в винном маринаде. В начале, путешественники даже испугались такого количества внимания, но очень быстро стеснение ушло и на смену ему пришёл голод, ощущение сильного голода, который вдруг появился на фоне фантастических запахов свежей еды, суливших изумительную трапезу. Однако в тот вечер никто из четверых друзей не упился вином или едой. Писцы, хоть и расслабились, но были внимательны и следили за происходящим вокруг. Для Алоина же и его друга присутствовать на этом пиру было неимоверной честью и напиться на нём означало бы такое же бесчестье.