Книга несчастных случаев - стр. 46
– Уверена, все в порядке, – решительно произнесла Мэдди, даже несмотря на то, что ее рассудок вопил снова и снова: «Неправда, неправда, что-то случилось, случилось что-то очень плохое!»
– Надеюсь, у Олли все будет хорошо. В школе. В жизни…
– Нейт, – перебила Мэдди, стараясь быть мягкой (тщетно), – давай просто ляжем спать, хорошо? Ты редко бываешь таким разговорчивым перед сном, а я хочу просто расслабиться. Завтра нужно будет позвонить в галерею Труди, я должна заняться сараем, и мне хочется немного успокоиться. Ладно?
Молча кивнув, Нейт перевернулся на другой бок.
Мэдди снова взяла книгу. Попробовала читать, но настрой пропал. Слова прыгали и расплывались перед глазами. Осторожно закрыв книгу, она положила ее себе на грудь и прислушалась к тому, что происходило снаружи. Не было слышно шума и гула Филадельфии, людей, машин и самолетов над головой, грохота мусорных баков. (И сирен. Постоянного воя.) Мэдди услышала лишь хор ночных насекомых. Стрекот, жужжание, цак-цак-цак и ти-ти-ти, доносящиеся из густого черного леса. Почему-то здесь все эти звуки звучали громче, чем там. У нее в голове и вне ее.
Нейт понимал, что это сон, даже во сне.
Он стоял среди черных обломанных зубцов валунов парка Рэмбл-Рокс. Между камнями угрюмыми призраками скользил туман. Было холодно, но Нейт стоял лишь в белой рубашке с короткими рукавами и отвратительных трусах-боксерах – в реальной жизни такой рубашки у него никогда не было, что уже говорило: все снится.
В этом сне Оливер стоял рядом с ним.
Щеки у мальчика были мокрые. Словно он плакал.
У Нейта ныл кулак.
У мальчика была рассечена нижняя губа. Струйка крови соединяла ее с подбородком ярко-алой ниткой.
«Ничего этого на самом деле не происходит, – подумал Нейт. – Просто проснись!»
Но сон продолжался. Нейт разжал руку и обратился к сыну:
– Что ты сделал?
Нет, не так. Он не сказал это сыну, а услышал со стороны, как сказал. Почувствовал, как шевелятся губы, ощутил вибрацию звуков в груди. Однако все это произошло помимо его воли.
Он наблюдал со стороны.
– Извини! – в слезах выдавил Оливер.
– Извинения для слабаков! – ответил Нейт. И в его голосе прозвучали ноты другого голоса – отцовского. «Нет, нет, нет!» – Ты все испортил. Разве не так? Сломал к черту.
– Я… я не хотел…
– «Я не хоте-е-ел…» – Нейт снова услышал со стороны собственный голос, писклявый. Он издевался над своим сыном.
Ему захотелось схватить себя за глотку, хорошенько врезать по своему глупому рту. «Заткнись, заткнись, заткнись!» Однако он шагнул к сыну и продолжал говорить:
– Ты только послушай себя! Скулишь, как твоя мать! Ты облажался и должен прямо в этом признаться. Ты – яблоко, упавшее с прекрасного дерева, но валяешься и гниешь в траве. Разве не так?