Книга Мирдада. Необыкновенная история монастыря, который когда-то назывался Ковчегом - стр. 16

В тот вечер восемь монахов собрались за обеденным столом. В молчании стоял Мирдад по одну сторону, дожидаясь, пока все остальные станут с другой.

Одно из древнейших правил Братства было стараться как можно реже произносить слово «Я». Брат Шамадам хвастал своими достижениями на посту Старейшины. В доказательство того, что сильно приумножил он наши богатства и упрочил тем самым положение Ковчега, приводил он множество цифр. При этом он чрезмерно часто употреблял нежеланное слово. Брат Майкайон заметил ему это, и разгорелся жаркий спор. Речь велась о целесообразности данного правила и о том, откуда оно взялось – отец ли Ной так постановил или первый брат наш Сэм. Спор привел к взаимным упрекам, а упреки – к всеобщему замешательству, когда много было сказано, но мало понято.

Желая обернуть все в шутку, брат Шамадам обратился к Мирдаду и произнес насмешливо:

– Средь нас есть тот, кто могущественнее самого патриарха. Мирдад, укажи нам путь из лабиринта слов!

Все посмотрели на Мирдада. И велико же было наше удивление и радость, когда впервые за семь лет он разомкнул уста и произнес:

– Братья Ковчега! Насмешка породила желание Шамадама и невольно предвосхитила священное решение. Войдя в Ковчег, Мирдад уже выбрал и место и час – именно эти обстоятельства, когда разомкнутся уста его и спадет вуаль, и раскроется сущность его перед вами и перед миром.

Семью печатями Мирдад сковал уста свои. Семью вуалями сокрыл свое лицо.

Все это сделано затем, чтоб смог он научить

и вас, и мир (когда вы будете готовы

принять его учение),

как разомкнуть уста и сбросить пелену с очей,

как вам раскрыться в полноте небесного блаженства,

что вам принадлежит и чем вы являетесь по сути.

Глаза вам застит пелена, и потому,

куда б ни обратили взор, вы не увидите

ничто, кроме вуалей.

Уста вам сомкнуты печатями, и слово,

любое, что произнесете, – будет мертво.

Ведь какова ни есть природа вещи,

ей формой будет только пелена,

накинутая жизнью для того,

чтоб эту вещь прикрыть и ограничить.

И взгляд ваш – лишь вуаль, и как же может

он показать вам что-либо другое,

кроме вуали или пелены?

Слова – всего лишь вещи, закосневшие

в слогах и в буквах. Как же могут

ваши уста, что сами есть печать,

произносить что-либо кроме штампов?

Прикрыть вуалью может взгляд,

но не проникнуть сквозь нее.

Запечатлит язык, но не отверзнет он засовы.

И нет нужды ждать большего от них.

Они суть части тела, и работа

их такова, и ей они прилежны.

Прикрыв и наложив печать, они взывают к вам