Книга Мечей (сборник) - стр. 74
– Нет, это только для парней. Мы состязаемся в женских умениях: шить, доить коров, печь хлеб, ощипывать цыплят.
– И ты победила?
– Я сама удивилась, – сказала она. – На состязаниях были швеи и пекари лучше меня, но почему-то все они ошибались, и я удостоилась награды.
– На дне сухого колодца.
Она промолчала, но он слышал слабый звук, с которым рука трется об руку.
– Оставайся здесь, – сказал Бальдемар. – Пойду на разведку.
Он ощупал стену и нашел в ней отверстие; опустился на колени и полз вдоль него, пока снова не началась стена. А пока полз, на него обрушился поток холодного воздуха. Он встал и попросил:
– Скажи что-нибудь.
– Что?
Голос доносился из темноты; он сориентировался и нашел дорогу обратно.
– Здесь туннель, – сказал он.
Она дрожащим голосом спросила:
– Куда он ведет?
Он ответил, что не знает и не хочет знать. Они стояли в темноте и чувствовали ветер. Поток воздуха означал, что туннель соединялся с внешним миром, но Бальдемару не хотелось пробираться по нему в темноте, где могло таиться что угодно.
Время шло. Женщина сказала, что ее зовут Энолия. Бальдемар тоже назвался. Они сидели на камнях по обе стороны от лестницы, привалясь спиной к стене. Немного погодя Бальдемар отвлекся и понял, что думает о вопросе колдуна насчет Меча Судьбы. Голос Энолии вернул его в настоящее.
– Я чувствую какой-то запах.
Он поднял голову и тоже уловил его – кислый, почти серный запах с примесью перца, отчего хотелось чихать.
– Он идет из туннеля, – сказал Бальдемар. И мгновение спустя добавил: – А вот и свет.
Они встали спиной к стене. Бальдемару не хватало ножа, который остался в сапоге очень далеко отсюда. Потом он понял, что ему не хватает Меча.
Туннель был длинный, и свет в нем виднелся далеко. И этот свет не мигал, как пламя, и не испускал луч, как лампа с прикрепленным зеркалом. Он видел бесформенное желтое сияние, которое постепенно превратилось в шар с приплюснутым низом. И чем больше приближалось это свечение, тем отчетливее становился запах серы с примесью гнили.
Бальдемар почувствовал движение и понял, что женщина пытается втиснуться между ним и стеной.
– Прекрати, – велел он, но она не послушалась.
– Я боюсь, – сказала она.
Бальдемар тоже боялся, но зацикливаться на страхе не имело смысла. Он не мог спрятаться за ней, так что пусть поглядывает на приближающийся свет из-за его плеча. Когда до света оставалось шагов сто, Бальдемар заметил, что внутри шара что-то есть. В пятидесяти шагах он почти разглядел это, в тридцати увидел явственно и пожалел, что видит. Вонь стала обонятельным эквивалентом глухоты.