Книга как лекарство для детей - стр. 51

По мере взросления ребенку требуется все больше пространства – и не только физического, но и психологического. Отсюда проистекает знаменитая детская любовь к шалашам из пледов и вигвамам в саду, которые позволяют малышу почувствовать, что у него есть свое личное убежище. Пробуждающееся стремление ребенка к независимости прекрасно изображено в книге Дженни Хьюз. «Этот дом становится для меня маловат»,[54] – заявляет Одри папе однажды утром. «Ты очень сильно выросла со вчерашнего дня, – соглашается мудрый папа, а затем, перенаправляя опасный разговор в конструктивное русло, интересуется: – Но куда же ты переедешь?» Выясняется, что Одри пока не решила, но в идеале хочет дом «почти на небе». Это становится поводом для увлекательной игры: папа-художник беспрекословно оставляет свои занятия и принимается строить дом на дереве, по пожеланиям заказчицы дополняя его то винтовой лестницей, то кроватью, то местом для чаепитий. Вечером строительство подходит к концу, и папа собирается оставить дочку в ее прекрасном новом жилище. Здесь-то и выясняется, что без папы в нем совсем не так уютно и игра в новый дом имела смысл, лишь пока в ней участвовал папа. Что же делать? Вернуться в старый дом – который к вечеру оказывается не таким уж и маленьким, – а дом на дереве оставить для игр, как доказательство того, что Одри любят, понимают и с уважением относятся к ее меняющимся потребностям.

У ребят старшего возраста стремление к одиночеству приобретает новый, гормональный подтекст, который взрослым сложно понять, а самим подросткам – еще труднее объяснить (см. Переходный возраст). Если ваш ребенок днями не выходит из комнаты и наотрез отказывается проводить время с семьей, предложите ему понимающую книжную компанию. Четырнадцатилетний Тодд – главный герой «Поступи хаоса», первого тома выдающейся одноименной трилогии Патрика Несса, – нуждается в уединении, как никто другой. Мальчик родился и вырос на планете, все обитатели которой буквально слышат мысли друг друга. Неудивительно, что он при любой возможности сбегает на болота, где можно «чуть-чуть отдохнуть от постоянного Шума, который разбрызгивают вокруг себя мужчины, от бесконечного лязга и дребезга, которые не смолкают даже ночью, когда город спит».[55] Впрочем, его и там преследуют мысли верного пса Манчи – незамысловатые и простодушные, вроде «Хочу ка-ка, Тодд» или «Кушать, Тодд!».

Пытаясь как можно дальше сбежать от мыслей односельчан о его близящемся совершеннолетии, в которых Тодду чудится смутная угроза, он обнаруживает нечто удивительное. После страшной эпидемии, которую наслали на поселенцев коренные обители планеты, в мире не осталось ни одной женщины. Но после особенно далекой прогулки Тодд начинает сомневаться, так ли это на самом деле – и правду ли ему рассказывали до сих пор обо всем остальном… Подростки несомненно разделят с Тоддом его стремление к уединению – а еще радость от неожиданного обретения друга, которому наконец-то можно доверить по-настоящему сокровенные мысли.