Книга гимнопений - стр. 6

Хвостов пушистых, где хвостов пышней

В полях вскипал ковыль, где от слепней

Мерк солнца зрак, где ночь слепляла мрак

Из мировых морок и прочих врак,

Где ночи, в общем, не было, была

Любовь, луна… и так была светла

Страна и жизнь, что просто не могли

Не оболгать их вытрепки земли,

Великие Слепни, и поскорей,

Перевирая бред календарей,

Лишить людей истории, любви.

Живи как хочешь… хочешь – не живи.

Коль не было былого, а была

Лишь небыль, русский миф, сплошная мгла,

То не было ни солнца, ни травы,

Ни совести… все были неправы!

Разливы без отлива – вот права.

Однако, не соборно, а прива…

Но отчего же Свет стоит иконно?

В другой стране, совсем в другом каком-то

Тысячелетье, измеренье – мы

Любили этот свет, и среди тьмы

Светил он для любого, кто не слеп.

Он восходил, как в мир восходит хлеб,

Как песня – из протяжной глубины,

Где времена и души сплетены

Совсем не так, как в снах календаря,

Таинственней, прочнее; и не зря

Его копили мы в самих себе…

И если не останется в судьбе,

Во времени, – пространства, не беда.

Он с вечностью уже. И навсегда.

И там он – свет, и здесь, на этом свете,

В другой стране, в другом тысячелетье…

Гимн хлебу

Мне снился каравай, до боли грудь щемящий.

Быть может, он хотел, чтоб вспомнил я… кого?

Мне снился круглый хлеб… он был еще дымящий…

И золотилась корочка его.

Тревожен этот сон, и радостен, я знаю,

Должно быть, он в ночи давно меня искал, —

Я выпекаю хлеб… но я не понимаю,

Но я ведь никогда его не выпекал!

А он стоял светло, как золотая башня,

Он испускал лучи от мощного лица,

А там, за ним, в дыму, – угадывалась пашня…

И города вдали… и сёла без конца…

А стол был – как земля! И хлеб сиял на блюде,

Как солнце, как зерно, взошедшее сквозь мрак.

Я чувствовал – кругом за ним стояли люди,

Но я не видел их!.. не понимаю как.

А он ещё дышал, дымился на престоле…

И смолото зерно. И я его испёк.

Я видел – и моя в нем золотилась доля!

Которая? – еще

увидеть я не мог.

Гимн воину

Н. Шипилову

В угаpе, в аду озвеpевшей столицы,

Где нам не помог ни один бледнолицый

Шакал,

Ни квёлый таксист, ни калымящий дьявол,

Котоpый лишь сеpой обдал – это я, мол,

В гpобу вас видал…

Никто не помог нам до дому добpаться…

Летели лучи, линовали пpостpанство,

И вдpуг, смяв их pитм, их pазмеp,

Плечом pастолкав за машиной машину,

Навстpечу нам тяжко – один сквозь лавину —

Попёp БТР.

Ты помнишь водителя? Он был пpекpасен.

Угpюм, кpасноpож, гоpбонос, безобpазен,

Такого запомнишь навек.

Он мчал чеpез ад в маскхалате пятнистом,

Ночной ягуаp, он был тих и неистов,

Он был человек.

Он денег не спpашивал, молча нам веpя,

Пускай мы устали, но мы же не звеpи,