Книга драконов - стр. 40
Юлий до сих пор помнил, как их нашел: пять папок-регистраторов на кольцах, с синими обложками и корешками шириной с ладонь. Своим видом они напоминали ему медицинскую документацию. Он взял одну – та оказалась довольно тяжелой. Юлий помнил свою первую мысль: наверное, просто бумаги намокли. Когда он раскрыл папку, оказалось, что каждая страница представляла собой картонную подложку с прозрачными пластиковыми кармашками, расположенными сеткой четыре на четыре. В каждом кармашке было по золотой монете – где крюгерранды, где американские золотые орлы. В каждой – унция золота. В каждом листе – целый фунт. В каждой папке – пятнадцать-двадцать страниц. Тогда все это стоило чуть больше полумиллиона долларов. С тех пор золото подорожало. Теперь монеты стоят порядка двух миллионов.
Юлий никогда не слышал, чтобы те, кого они преследовали, торговали монетами. Предполагалось, что если у них и имелись при себе деньги, то только американские доллары. Это же было что-то новенькое. Юлий задавался вопросом, кем был тот мужчина в костюме и на кого он работал, но ни у него в карманах, ни в машине не нашлось никаких документов.
Пинтадор положил в «Хамви» тело Новака, завернутое в пленку, которую они привезли специально с этой целью. Правила предписывали не оставлять улик, а мертвый наемник еще как мог навести на их след. Врона ушел в сарай и вернулся с тремя брикетами героина. Один бросил Юлию.
– Боевой трофей, – сказал Врона.
Юлий бросил брикет ему обратно.
– Себе возьми. Я возьму папки.
– Уверен? – переспросил Врона. – Эта дрянь все равно пропадет. А объявишься с папками, кто-нибудь заметит.
Юлий достал одну монету, довольно посмотрел, как она блестит в слабом свете наступающего рассвета. Почувствовал ее вес между кончиками пальцев. Какая-то часть его уже знала, что он их не продаст.
– Я возьму папки, – повторил он, на что Врона только пожал плечами. Оставалось только со всем покончить.
Врона и Пинтадор взяли из «Хамви» канистры и полили лагерь. Юлий достал огнемет и, встав за забором, все из него подпалил. Мертвых мужчин, женщину, постройки, пикап, джип, седан. Собак. Землю.
Когда пламя разбушевалось, он заревел ему в ответ, пока его голос и огонь не слились воедино.
Тоннель сужается. Корни и почва, мимо которых вы проходили у устья, утончаются, и вы видите резной камень. Это уже не что-то природное, а отделанный проход.
Гоблинский лабиринт. Говорю вам, это гоблинский лабиринт. Плохо дело.
Уж лучше так, чем через парадный вход.
Тоннель сворачивает вправо. Футов через двадцать вы видите, что он куда-то выводит. Похоже, он оканчивается большим помещением. И никакой двери, она просто открывается наружу. Там виден свет.