Книга Азраила - стр. 64

– Каждую ночь меня мучают одни и те же ночные кошмары. В последнем столетии они участились. Словно непроглядная тьма нависла над моей головой, ожидая, чтобы меня задушить.

Я сделал паузу, бросив в рот еще несколько ягод.

– Если бы в тот день я был быстрее. Хотел бы я быть быстрее.

Я прошептал слова в ночь. Может, если выпустить их наружу, мне станет хоть немного легче.

– Надеюсь, ты знаешь, что я прекратил все, из-за чего мы ссорились, – секс, празднества, выпивку. У меня больше нет стремления к вещам, которые были причиной наших раздоров, и теперь я понимаю, насколько безответственным было мое поведение. Насколько наплевательским было мое отношение к происходящему – а когда я попытался стать лучше, было уже слишком поздно. Они нуждались в лидере, а я – не ты.

Я говорил это, зная, что обращаюсь, скорее, к самому себе, а не к отцу. Он давно ушел в то царство, которого мне не суждено достигнуть, но все же тяжесть из моей груди ушла – я почувствовал облегчение.

– Тебе не нужно прятаться, – крикнул я зверю, спрятавшемуся поблизости. – Я слышу тебя. Тебе нечего бояться.

Я сорвал с ветки еще одну ягоду. Опавшие листья захрустели под мощными копытами Лорвегского оленя. Я смотрел, как его рога пробиваются сквозь кусты – по шесть рогов с каждой стороны. Он был стар. Чистый белый мех был заляпан, и олень почти светился в лунном свете. Он был тощим, но в то же время массивным. Это было одно из немногих существ, которых нам удалось спасти. Мы разместили их на новом месте, а потом, как и любое живое существо, они эволюционировали. У оленя было четыре глаза, и он ни на секунду не отрывал от меня взгляд, делая осторожные шаги в моем направлении. Он остановился у кромки воды, а я ждал, что будет дальше. Обычно олени держались группами.

– Где твоя семья?

Ответа не последовало – не то чтобы я действительно его ожидал. Он опустил голову, чтобы сделать большой глоток, а я снова принялся собирать ягоды, пурпурный сок окрасил мои пальцы.

– Ты тоже один? – Я посмотрел на него и кивнул. – Думаю, ты это не выбирал, так что прошу прощения.

Пока я говорил, он сделал паузу, поднял массивную голову и уставился на меня. Я сорвал ягоду, прожевал ее и выбросил косточки. Мои слова вызывали отклик, поэтому я продолжил:

– Она все время пытается до меня достучаться. Я знаю, она за меня переживает – они все переживают, – но я сказал, чтобы они связывались со мной только в крайнем случае. Но таких случаев просто нет, потому что они – Лига, лучшие из лучших. Вместо этого они посылают бесконечные сообщения, спрашивая, как я себя чувствую. – Я остановился и выдохнул, прежде чем продолжить. – Человека, которого она знала – они знали, – больше нет. Его уже давно нет. Я больше не знаю, кто я.