Книга Азраила - стр. 17

Я кивнула и откинула голову ему на плечо, открывая ему лучший доступ. Тонкая грань между удовольствием и болью всегда вызывала у меня отклик, и он это знал. Свободной рукой он схватил меня за волосы, заставляя наклонить голову. Затем он вплотную прижал меня к раковине, перекрывая путь к побегу. Мои глаза распахнулись, когда я почувствовала прикосновение его когтей на груди. Он открыл глаза и поцеловал краешек моего уха. Его горящий красный взгляд обжег меня, и он резко вонзил свои острые когти в центр моей груди.

– Но я не готов терпеть слабость, даже от тебя. Не сейчас, не когда мы так близко. Ты понимаешь?

Я кивнула, чувствуя, как его когти впиваются мне в кожу. Иг’Моррутены были сильны, и их почти невозможно было убить – почти. У всех нас была слабость, единственная вещь, которая могла нас уничтожить. Хитрость заключалась в том, чтобы обнаружить ее раньше, чем мы разорвем тебя на куски. Мне отрубали голову, я теряла конечности, которые отрастали заново, мне даже ломали шею, но ничто из этого не могло меня убить. Единственное, что осталось нетронутым, – мое сердце. Методом исключения мы пришли к выводу, что я умру, если мое сердце будет извлечено из тела. Мое глупое смертное сердце было моей единственной слабостью.

– Да, – сказала я сквозь стиснутые зубы, – я это знаю.

Его пальцы сжались сильнее, когти глубже впились в мою грудь. Я не кричала. Я бы не доставила ему такого удовольствия.

– Тогда почему ты медлила? – хрипло прошептал он мне на ухо.

Ложь.

Я не могла открыть ему настоящую причину. Если бы он хоть на секунду подумал, что я ставлю кого-то выше него или его целей, он бы прикончил меня прямо на месте.

– Потому что, – прошипела я, – у него есть семья. Убивая его, ты наживаешь себе новых врагов. – Я задыхалась, пытаясь глотнуть воздух сквозь боль. – Это побочный эффект.

Он удерживал мой взгляд, казалось, целую вечность, прежде чем его глаза снова приняли ореховый оттенок и он отпустил мои волосы. Я почувствовала, как его пальцы разжались, и он вытащил руку из-под моего платья. Он схватил меня за бедра и развернул лицом к себе так быстро, что я едва не упала.

Он наклонился вперед, прижавшись к моему телу.

– Я тебе важен?

– Да.

Я провела рукой по груди. Рана затянулась, но на пальцах осталось мокрое пятно крови.

Это не было полностью ложью. Сперва Каден и правда был мне небезразличен, но спустя несколько сотен лет я устала искать оправдания его поступкам. Он никогда не делился со мной своими секретами, но я знала, что некоторые части Кадена были глубоко повреждены, и сочувствовала ему. Каден не всегда был таким мерзким, каким казался. Были моменты – по крайней мере несколько, – когда я замечала внутри него что-то более глубокое. Что-то в его прошлом сделало его измученным, холодным и порочным. Так что да, он был мне важен, но это не имело ничего общего с любовью. Это не было похоже на те дурацкие фильмы, которые мне показывала Габби. Это было не то чувство, о котором писали сонеты и книги, но меня это не волновало. Я бы никогда не освободилась от Кадена, и даже в этом ограниченном смысле чувства облегчали мне жизнь.