Книга Амадея - стр. 19
– Да что ты говоришь, – рассеянно ответила хозяйка, отправляя в вечный котел кусок обжаренной на вертеле говядины, – угощались вприглядку… Что?! Следы у окна, ты сказал?
Она выпустила из рук луковицу, положила нож. Амадей еще не видел хозяйку такой озадаченной.
– Как же я могла забыть… а все вы с вашими плясками… Горча! – Хозяйка позвала слугу, высунув голову из кухонной двери. – Горча! Иди сюда немедленно! Ну ладно малец, он городской, они в таких тонкостях толку не знают, но мы-то с тобой куда смотрели? Ночи долгие, снега по щиколотку, а мы ставни не закрыли, пирога на крыльце не оставили…
Горча почесал затылок.
– Эх… сплоховали, чего уж там. Что, сынок, ты их видел?
– Кого? – удивился Амадей. – Нет, только следы.
– А следы за конюшню шли или обрывались, будто тот, кто их оставил, в воздух взлетел?
– За конюшню шли. – Амадей от любопытства даже рот раскрыл. – А кто это был?
– Хогмены. Холмовиками их еще зовут. – Горча взял небольшой кувшин, налил в него вина, снял с полки целый пирог с вишней и орехами, посмотрел на хозяйку. – Что-нибудь еще?
– Соль на порог, – напомнила она. – И ножи перед входом в конюшню и в свинарник. Вот еще хлопоты на ночь глядя… а все сами виноваты. Амадей, оставь посуду, иди, помоги Горче.
Амадей взял коробочку с солью, пару ножей и они пошли исправлять упущенное.
Сначала отправились в конюшню. Подходить к следам Горча отказался наотрез и мальчика тоже не отпустил.
– Не хватало еще, чтобы ты в их след наступил. И не спрашивай меня пока о них, будь они благословенны, – и он плюнул через левое плечо.
В конюшне Горча поправил висящий у входа пучок душистых трав и прошел вдоль всех стойл, проверяя лошадей. Уходя, он положил у порога нож острием ко входу. То же самое старик повторил на скотном дворе, а еще велел Амадею перевесить поближе ко входу курятника белый камень с дырой посередине, висевший до того в углу. Вернувшись на крыльцо, Горча разгреб снег рукой и поставил на доски кувшин с вином и сладкий пирог на тарелке. Потом отступил на пару шагов назад и просыпал на порог соль тонкой белой линией. Запирая дверь, Горча оглянулся на стоящего рядом Амадея, просто лопающегося от незаданных вопросов, и, не раздумывая, вынул из висящих у пояса ножен нож и положил его на пол, острием к двери.
– Ну вот. Прощения попросили, во входе отказали. Пойдем-ка на кухню, тебя там посуда ждет.
Пока Амадей домывал посуду, старик пошарил на верхней полке, достал оттуда несколько пучков сушеных трав и отобрал с десяток стебельков. Половину хрупкого пучка он отправил в кухонный очаг – травы затрещали, дым запах чем-то горько-сладким – а вторую половину отнес в пустую общую залу и бросил в догорающий камин. Вернувшись в кухню, Горча налил в кружку темного пива, сыпанул туда мускатного ореха, добавил немного меда и поставил на угли. Выждав, пока пиво согреется, взял кружку, сел на скамью, поближе к огню.