Книга 11 Рабская нейросеть. Убогий - стр. 29

– И? Почему Лютый ещё здесь, – сразу с порога обратилась Лина, которая лично держала на контроле всё, что с ним происходит.

Она огляделась. Остальные камеры уже опустели и новых граждан СК с новыми нейросетями отправили на реабилитацию после операции

– Восемь часов! Ты ему мозги спалил?

– Да жив он. Живее не куда. Отчёт составлю позже.

– Кратко и сейчас, – потребовала она.

Ходкин распечатала несколько осциллограмм и передал ей.

– Две нейронки установились штатно, на этапе первичной распаковки начался сбой… не совсем сбой, но распаковка пошла не штатно. Я не сразу обратил на это внимание, ведь у него рабская в качестве базовой стояла.

– Так сейчас то всё в порядке? Нейросеть ему установили?

– Установили. Всё в порядке. Вот только у него определяется только рабская нейронка, остальных нет.

– Как нет?

– Вот так, – развёл он руками. – Не определяется. Рабская стоит, а наших нет. Даже в качестве надстройки не видно.

Лина смотрела на странные показания мозговой активности. Вот до операции, перед внедрением, после, а вот здесь началась её распаковка. Нейросети стремились создать новые нейроны, узлы и дотянуться до определённых участков мозга, но их буквально начало растягивать во все стороны и разрывать.

– Его состояние?

– Показания на удивление отличные.

– Тогда на реабилитацию его и подготовь полный отчёт.

Новые тесты по КБЭ, которые вновь не превышают 60 единиц, но теперь глядя на полученные осциллограммы она заметила некую странность, подобное она видела лишь однажды и то в качестве обучения. Он оборотень. Подача тестового импульса, чтобы проверить быстродействие нервной системы обрывается. Искажается и вновь появляется с задержкой. Две нервные системы и вторая не отслеживается. Стандартные процедуры тестирвоания к ним не подходят, а других нет. Может где-то кто-то и взялся их разрабатывать, но только она про это и не слышала. Так что его можно оценивать только по внешним данным, а там уже больше 400.

– Меня пугают эти данные, – проговорила она.

– И чем же? – поинтересовался Колин.

– У нас вожак оборотней.

– Он?! Так ведь… человек же. Есть отклонения, но вожак?

– Он ведь что-то говорил подобное. «… но если бы они были здесь, то я мог стать для них вожаком».

– Я скорее поверю, что он поводырь.

– Посмотрим.

– Ходкин! Проведи все возможные тесты и полный отчёт. Через рабскую нейронку к нему не подключаться!

*****

Я очнулся в медкамере, крышка отъехала и я разглядывал потолок. Новых ощущений не наблюдал, что мне внедрили что-то постороннее тоже.

– Как всё прошло? – спросил я в пустоту, но мне никто не ответил. Дриада молчала, а остальные люди, что тут работали не обратили внимание. Я сел и оглянулся. Десяток людей вокруг в белых халатах, вот только одна из них привлекла моё внимание. Зрение ещё сбоило, перед глазами проектировались новые уведомления, которые я пытался смахнуть в сторону, но вот одна женщина явно не вписывалась в окружающую обстановку. Не высокая, худенькая, большие и выразительные глаза. Она повернулась ко мне лицом и улыбнулась, а затем продолжила работать за компьютером.