Клювы - стр. 26
– Да, – кивнул таксист.
– Я впервые в вашей стране, си? Me encanta… мне нравится ваша архитектура. И перевернутый вопросительный знак.
Водитель кивал.
– Я был на Гран-Виа, си? И в картинной галерее. Я хотел увидеть Дали, си?
Не найдя в глазах таксиста понимания, он повысил голос:
– Дали, художник!
– О, Сальвадор Дали!
– Да! – обрадовался Солт. – Гений!
Таксист не был разговорчив, и пыл американца угас. Он замолчал, глядя на проносящиеся за окнами фонтаны. В желудке плескалось вино. Он снова икнул. Голова опустилась. Отяжелели веки.
Солту приснилась голая женщина, лежащая на камнях. Огромный гранат, из которого выныривала рыба. Два свирепых тигра статично замерли в воздухе, а на горизонте окаменел монументальный слон с длинными и тонкими лапами.
Солт приблизился к женщине. Он посредственно разбирался в искусстве, но признал Галу, музу Дали. Тени тигров перечеркнули женское тело. Гранат поменьше висел в воздухе. Словно мир поставили на паузу, заморозили.
Солт поднял телефон и сфотографировал Галу. Пчела пролетела возле его уха. В абсолютной тишине жужжание показалось громким, как шум вертолетных лопастей.
Гала открыла глаза – золотистый песок заструился из-под нижних век, по вискам.
– Песочный человек здесь, – сообщила Гала.
Спящий Солт вцепился в лицо таксиста. В щеки, в горло. Скрюченные пальцы остервенело царапали кожу. Голова пассажира болталась из стороны в сторону. Таксист отбивался, крича.
– Ж-ж-ж, – сказал Солт.
Указательный палец угодил таксисту в глаз. Ноготь прошелся по зрачку. Машина вильнула, прибавляя скорость. Это Солт, перекинув ногу через коробку передач, утопил педаль газа.
Автомобили сигналили, уворачиваясь от свихнувшейся «тойоты».
Внутри сюрреалистического пейзажа Солт засмеялся.
Потерявшее управление такси врезалось в столб напротив Ботанического сада. Капот смялся. Растрескавшийся лобовик вывалился на тротуар.
Позвоночник Кеннета Солта хрустнул, и сны закончились. Слюна текла по его подбородку. Остекленевшие глаза таращились вверх, туда, где за завесой дыма светила луна.
До полнолуния оставался один день.
Корней слепо пошарил по постели, пытаясь понять, что вырвало его из блаженного забытья. Слабого свечения притороченных к шкафу лампочек не хватало, чтобы различить источник звука, но в комнате что-то определенно шуршало. Мотылек, залетевший в форточку? Или небрежно брошенный на пол пакет расправлял свои целлофановые стенки?
«Оксана… – сонно вспомнил он. – Наверное, встала в туалет».
Он нашарил телефон, воздел перед собой, надавил на кнопку.
Дисплей озарил желтоватым светом лицо с темными провалами глазниц. От неожиданности Корней клацнул челюстью.