Ключик - стр. 37
Эмма еще раз просканировала взглядом всю сеть и наконец обнаружила два узла, отличавшихся от остальных скоростью пульсации и интенсивностью свечения. Выдохнув весь свой страх, она протянула руку к ближайшему.
– Джимми! – тихий хриплый шепот Сейма прямо за спиной заставил ее ладонь замереть в воздухе. – Ради бога, будь осторожнее!
Эмма зажмурила глаза, делая еще несколько долгих вдохов и выдохов и погружаясь глубже в себя, позволяя исчезнуть всему налету эмоций и оставляя лишь ее дар в чистоте. Распахнув их снова, она неожиданно увидела все настолько отчетливо, что даже пришло удивление, как она вообще могла сомневаться до этого. Все ведь было на поверхности! Уверенно шагнув, она осторожно просунула руку между смертоносными, видными только ей одной нитями и схватилась за устье заклятья. Под ее ладонью оно мгновенно стало горячим, не желая признавать власть никого, кроме создателя. С силой потянув узел наружу, Эмма сжала зубы и зашипела от нарастающего жара, понимая уже, что без ожога не обойтись. Злобная энергия потекла рекой по ее телу, и в этот момент сама Эмма была не менее смертоносна, чем творение магии, в которое она вцепилась, превозмогая боль.
– Что случилось? – раздался обеспокоенный тихий голос лейтенанта, и она почувствовала его слишком близко.
– Прочь!!! – Голос Эммы в эту секунду был больше похож на угрожающее сиплое рычание, и мужчина совсем чуть-чуть отступил.
Пока еще были силы не кричать от ожога, Эмма рванула узел устья заклятья к истоку и соединила их решительным движением. Паутина замерцала и дернулась, как в конвульсии, потухая, и в этой последней судороге рассекла одной из нитей одежду Эммы, глубоко разрезая кожу и мышцу на запястье. Болезненный импульс подкосил ее ноги, и она повалилась на задницу, шипя и сжимая кровоточащее запястье на уже и так обожженной руке здоровой.
– Ты как, Джимми? – Эмма, обернувшись, увидела всех бойцов, окруживших ее со спины, одновременно следящих и за окружающим пространством и поглядывающих с тревогой на нее.
– Заклятье снято, – просипела она, и Сейм опять поднял ее, словно куклу, бегло глянув на ее руку.
– Тогда не могли бы мы уже зайти на хрен внутрь, потому что здесь я себя чувствую просто долбаной белкой в тире луна-парка, которая выплясывает, умоляя прикончить ее, – пробормотал Кирос.
– Сейчас. Дайте я только проверю, нет ли еще каких-то запирающих сюрпризов, – ответила Эмма. – Отпустите меня, лейтенант. Нельзя ко мне прикасаться, когда я работаю.
Огромные, изъеденные коррозией металлические двери легко открылись, повинуясь первому же движению Эммы, правда, издав при этом пронзительный визг несмазанных петель.