Ключик - стр. 29

– Проклятый СС! Ему доставляет удовольствие измываться надо мной. – Она со стоном перевернулась на живот и неожиданно почувствовала сильные руки Пич, разминающие ее одеревеневшие мышцы. Это так шокировало, что сон слетел за одну секунду. С самого детства, тогда, давно, в приюте, к ней никто никогда не прикасался ласково. Те поглаживания по волосам и короткие объятия, что ей дарили нянечки, а особенно добрая полная кухарка, Эмма до сих пор хранила в памяти как настоящие драгоценности. Она даже не могла вспомнить лица пожилой женщины, но помнила запах и звучание голоса. С тех пор единственное ее взаимодействие в виде прикосновений заключалось в еженедельных медосмотрах, заборах крови и измерениях. А когда она подросла, к ним добавились контакты с отцом, когда он стал обучать ее боевым искусствам. Но удары, тычки и рывки сложно назвать проявлением внимания.

– По… Почему ты делаешь это? – шокированно спросила Эмма шепотом, не двигаясь с места.

– В смысле? – удивилась Пич. – Делаю что? Разминаю твои мышцы?

– Да.

– Ну, может, потому, что прекрасно знаю, как они болят после таких нагрузок.

Эмма сглотнула.

– Я не об этом. В смысле, почему ты вообще делаешь это? – смущенно пробормотала она.

– Говорю с тобой и пытаюсь помочь?

Эмма молча кивнула.

– Ты не допускаешь, что просто нравишься мне?

Эмма испуганно замерла, и Пич, почувствовав это, вдруг расхохоталась.

– Вот ты дурочка, Джимми! Я же не в этом смысле! Я, знаешь ли, девочками не интересуюсь, даже такими хорошенькими и невинными, как ты! Я как-то настоящих похотливых жеребцов предпочитаю! Расслабься ты, а то вся тут отвердела, как кусок гранита! Ты мне нравишься без сексуального подтекста, мелкая! Понимаешь, когда я смотрю на тебя, в глаза твои… ну, не знаю, просто что-то внутри переворачивается, что ли. Словно ты умудряешься этими своими глазками лучистыми вытянуть что-то из глубины души… Бли-и-ин, Джимми, не знаю я, как это сказать! Я же боец, а не долбаная выпускница какой-нибудь школы изящной словесности!

– Хочешь сказать, что я выгляжу слабой и вызываю желание защищать меня? – снова вспыхнула и напряглась Эмма.

– Балда! – легонько треснула ее по затылку Пич. – Это совершенно другое! Просто когда я рядом с тобой, я словно лучше становлюсь, понимаешь? Как будто все то паршивое, что случилось увидеть и испытать в этой жизни, ненадолго отступает, и я вроде чувствую себя чище, чем я есть на самом деле. И никакого, мать его, отношения к жалости это не имеет. Скорее уж я себя чувствую… хм… пожалетой. Так понятней?

– На самом деле не очень, – вздохнула Эмма, но расслабилась.