Ключи от мира. Серия «Путешественники по временам и измерениям». Книга третья - стр. 29
– Ты фантазируй, да головой думай! – ответила ему собака. – Как я их лапами связать-то могла? Это у вас, лысаков, пальцы длинные и гибкие, один большой чего стоит. А я могу только слюнями человека обмотать раза два по кругу. Нет, уважаемые школьники, всё было иначе.
В то время я была ещё молодой и глупой. Жила на природе в лесу, рядом с пограничной заставой. Отец мой в армии служил. Знатный был бульдерлог, лучший розыскной пёс, вся грудь в золотых медалях за собачьи заслуги. Мама попроще, но тоже красавица. Она охраняла дом в деревне поблизости. И вот однажды на дежурстве отец повстречал в лесу мою мать. Так я и появилась на этом свете.
– И что было потом?
– А дальше я выросла, родители состарились и умерли, сами знаете: век бульдерлога не такой длинный, как лысаковский. Но пограничники, в память об отличной службе отца, разрешали мне беспрепятственно посещать воинскую часть в любое удобное время. И самое главное – поставили на довольствие в местную столовую. Лучшие отходы с солдатского и офицерского столов были в моём распоряжении круглый год.
Но я понимала, что, не будучи породистой овчаркой, на настоящую службу я не могу рассчитывать. И кормят меня скорее из жалости, чем по необходимости. А в этом случае «попутный ветер» может поменять направление в любой момент: например, если в часть придёт новый командир, который и знать не знает о моем геройском отце.
И решила я подстраховаться на случай внезапного «увольнения». Стала таскать с заставы несъеденные отходы и прятать их в лесные тайники. В основном это были небольшие берлоги и норы под корнями деревьев. Набила их под самую завязку и стала охранять. Сами знаете, халявщиков в лесу пруд пруди: то белки с енотами залезут вкусненьким поживиться, а то и волков с лисицами гонять приходилось.
И вот в один дождливый вечер стало у меня на сердце как-то неспокойно. Думаю – точно кто-то сегодня в моих припасах ковыряться будет! Чутьё бульдерлогов редко обманывает. Решила проверить. Добежала до ближайшей большой берлоги – и точно: какой-то зверь почти целиком залез в тайник и чем-то там шебуршит, только мохнатый чёрный зад наружу торчит. Причём, судя по размеру «пятой точки» и толстым ногам, экземпляр попался крупный.
От такой наглости я дар собачьей речи потеряла. Ну, решила, конец тебе, вражина! Погибну, а родную еду защищу. Подбежала поближе да схватила его за мягкое место, аж челюсти от злости свело. Зверь как зарычал, как застонал от боли на весь лес, аж мурашки по коже.
Я решила судьбу дальше не испытывать. Отбежала подальше и залилась таким громким лаем, что потом охрипшая несколько дней ходила.