Ключи от королевства - стр. 11
Уже целых пять лет жила Ирис в Приюте Разбитых Судеб, но всё ещё не могла привыкнуть к чёрной одежде, к суровому уставу, к жизни, где не было слышно ни беззаботного смеха, ни доброго слова, ни весёлых песен. Предприимчивая настоятельница устроила при монастыре мастерские: свечную, вышивальную и даже деревообделочную – несколько послушниц и монахинь низшего ранга вырезывали деревянные безделушки и посуду. Все эти изделия монастырь продавал на тысячи серебряных скеатов, но за свою работу послушницы имели лишь скромную еду да крошечную келью. В весеннюю и летнюю пору девушки трудились в монастырском саду и на огороде: с урожая сами кормились да ещё овощи и фрукты отправляли в город на продажу. Настоятельница выделила из казны тысячу скеатов и распорядилась на эти деньги приобрести новый колокол: более крупный, более громкий, - и гордилась тем, что звон у него был торжественный, внушительный, соборный. Колокола-то звонили, а вот послушницы, сидя в в трапезной, стучали зубами от холода: брёвна, «милостиво» выделенные настоятельницей из монастырских запасов, сгорали в камине очень быстро...
Матушка настоятельница была одинаково строга ко всем обитетельницам монастыря, но Ирис она давно недолюбливала, подозревая в юной послушнице «скрытую строптивость и склонность к бунтарству». «В тихом омуте злые духи водятся», - говорила она и грозила девушке погибелью, если та не исправится. В таких случаях Ирис смотрела молча прямо в глаза настоятельнице глубоким недетским взором, подтверждая её догадки о своей склонности к бунтарству.
Нет, не убил монастырь большую человеческую радость и любовь к свободе, которые Ирис унаследовала от своих предков. Отца она не знала: ей рассказывали, что он погиб в сражении с врагом как истинный фриз. Мать умерла, когда Ирис было одиннадцать лет: девочка попала в монастырь в том возрасте, когда у детей уже складываются такие привычки и наклонности, с которыми трудно бороться. Послушницы, которые должны были заменить ей семью, говорили, что сестра Ирис добра, очень добра, но со странностями: она всегда поступала не так, как другие. К примеру, когда другие в свободное время шили или вязали, при этом перемывая кости тем, кто их не слышал, Ирис убегала за стены монастыря – к далёким холмам или в лес; когда другие не могли дождаться конца занятий, Ирис задавала наставнице какие-то вопросы, за что заслужила прозвище «любознайка». Что правда, то правда: Ирис с детства была любознательной и мечтательной девочкой.
Когда Ирис впервые оказалась в стенах монастыря, ей показалось, что комнат в нём – бессчётное множество. Поначалу она боялась заблудиться в многочисленных узких коридорах, не запомнить, какая из нескольких десятков дверей ведёт в её келью. В её представлении монастырь походил на древний родовой замок, какими их строили в соседнем с Фризией Ареморском королевстве. Хотя девочка, выросшая среди северян, носивших одежду, сшитую из шкур диких животных, никогда не видела рыцарей, тем не менее временами ей казалось, что вот-вот в безмолвной тишине коридора прозвучат тяжёлые шаги и зазвенят металлические шпоры. А потом появится человек, закованный в панцирь и латы, такой же, как тот, о котором рассказывала наставница Берта.