Ключ - стр. 4
– Когда ты это осознаешь, ты, словно… словно становишься свободным. Ты можешь выиграть любой спор, отстоять свою точку зрения, делая это виртуозно и легко.
Его заострённый подбородок нарисовал в воздухе полукруг и остановился у запотевшего стекла. Пожелтевшие с возрастом глаза принялись рассматривать силуэты редеющих домов, открывая для взора горизонт, в котором он видел выцветшие кадры своего детства.
– Но я… – робко начал мальчик и запнулся. Он тоже перевел взгляд в окно, в котором пытался прочесть своё будущее.
Старик не спеша завершил сборку часов, поднял книгу и спрятал её в дорожную сумку. «Скоро будет мой поворот», – произнес он себе под нос, расправил воротник рубашки и сосредоточил всё свое внимание на разговоре.
– А всегда ли истинна твоя точка зрения, которую ты отстаиваешь, друг мой? Или ты упиваешься свободой власти над ситуацией и другими людьми, менее красноречивыми, чем ты? Многие люди не могут постоять за себя и защитить свою правду. Например, та девушка, что сейчас стоит у выхода, едва держась на ногах из-за грубой манеры движения водителя, когда-то проиграла войну с законом лишь потому, что имела неосторожность влюбиться в своего оппонента. Любовь растворила хватку, и она предстала обнаженной и беззащитной перед тем, кого полюбила. Закон гласил о том, что она должна была понести наказание, а что гласила правда сердца? Его никто не спросил. Заточение в неволе ожесточило её, и любовь, не найдя выхода, превратилась в яд. Тот, кого она любила, обрезал ей крылья кинжалом своей искаженной правды и лишил света, бросив в темницу, где она и погасла.
В это время автобус остановился на остановке, и девушка вышла, тяжело спускаясь по ступенькам. Огромная сумка, свисая с ссутулившегося плеча, билась о перила, в ритме её шагов. Нестор, не до конца понимая странную речь старика, взглянул на неё снова из окна, в тот момент, когда она обернулась назад. Они встретились глазами, когда автобус снова тронулся с места. Её кроткие карие глаза, так хорошо знакомые Нестору, впечатались в его память ещё крепче, чем в их последнюю встречу. Тогда, в суде, когда её уводили из зала заседаний, она глядела на него с той же болью… «Прощай», – шепнули её бледные губы, когда автобус остановился. Их сердца снова соединились в этот миг, разделенный холодом стекла.
– Что всё это значит? – рявкнул Нестор, пряча в свой грозный рык смятение, страх и боль. – Кто Вы? Что происходит?!
– Ты со мной ещё не знаком. А вот я тебя отлично помню… За последние тридцать три года ты почти не изменился. Одни и те же фразы, одни и те же мысли… Тебе кажется, что ты живёшь полной жизнью, но тебе только кажется, – старик потянулся за своей тростью с резной рукояткой. Чуть помедлив, он продолжил: – Посмотри на этого мальчугана. Внимательно посмотри. Никого не узнаёшь? Его глаза ещё горят, несмотря ни на что. Да, не так ярко, как прежде, но и не так тускло, как твои. В какой момент ты предал себя? Сколько раз ты ради денег и собственного имиджа предавал свою истину? Столько, что смог купить целый дом! Да вот только неуютно в нём тебе одному. Да и дом твой фальшивый. Настоящий дом – он здесь, – старик хлопнул себя по груди и встал на ноги. – Ты тоскуешь по нему, но не разрешаешь себе это осознать, как и не разрешаешь себе любить с того дня, как погибли твои родители. Сердце сжато до сих пор… В боли и оковах… Пора уже отпустить… Твои книги, в которых ты ищешь свободу, так же пусты и бессмысленны, как и всё то, что тебя окружает. Но стоит отыскать ключ и выйти за пределы… как все преобразится!