Ключ от проклятой комнаты - стр. 12

Маша припарковала свой «Пежо» возле темного «Мерседеса», каких было много рядом с «Пресней Палас». Между тем именно к этому «Мерседесу» шел Николай Иванович Слезь. Завидев его, водитель включил двигатель.

Николай Иванович хотел сесть в машину, когда заметил Машу. Взгляд его потеплел, он захлопнул дверцу:

– Здравствуй. Ах, как это я удачно…

– Здравствуйте, Николай Иванович. Теперь мы видимся каждый день.

– И всегда при свидетелях. – Он обнял ее за плечи, но Маша кокетливо отстранилась.

– Что вы задумали?

– А вот этого я тебе не скажу. Ты сегодня до скольких работаешь?

– До пяти.

– Заеду за тобой в пять. Выйдешь?

– Если Кравченко не задержит.

– С ним мы договоримся.

– Лучше не надо. – Следуя укоренившейся привычке, Маша отметила, что автомобиль Николая Ивановича – последней модели, сиденья обтянуты натуральной кожей, а комплектация – по полной программе. – На свидание приглашаете? – спросила она.

– Выйдешь?

– Не знаю. – Маша была значительно ниже его ростом. Снизу ей были видны складки на морщинистой шее кавалера. Однако, взглянув на лацкан дорогущего пиджака, она немного смягчилась и, вспомнив про обещание, данное подругам, сказала: – Может быть, завтра…

– Завтра встретимся еще раз. Значит, сегодня в пять!

Опустив глаза, Маша очаровательно улыбнулась.

«Скромницу из себя корчит, – мысленно усмехнулся Николай Иванович. – А ведь не девочка – лет двадцать семь ей, не меньше».

На самом деле Маша пыталась оценить его обувь.

Ботинки Николая Ивановича вытягивали на твердую пятерку.

В бизнес-центре «Пресня Палас» воцарилась атмосфера тотального беспокойства. По общему мнению – самоубийство в канун Рождества было зловещим знаком.

По офисам гуляло несколько версий гибели Риты Сцейпек. К концу недели у подавляющего большинства служащих сформировалась версия неразделенной любви. Оставалось только выяснить, кто тот загадочный субъект, ради которого она лишила себя жизни.

Чтобы развеять слухи и снять напряжение, администрация затеяла праздничный карнавал. К участию пригласили всех. Дата была назначена, и служащим сообщили, где взять новогодние костюмы.

Лера сидела за столом в приемной конторы Шостока и смотрела в окно на недостроенный остов третьего корпуса.

Возвращаясь к обстоятельствам гибели подруги, она не верила, что Рита сама убила себя. Такое ее убеждение расходилось с официальной версией, а значит, его необходимо доказать. Но доказательств у Леры не было.

До слез ее огорчил формальный подход следователя: он использовал запись видеокамеры как предлог для того, чтобы закрыть дело, не выслушал свидетелей, пренебрег важнейшей уликой.