Ключ к Ребекке - стр. 46
Двое офицеров остановились возле столика Вульфа, чтобы поглазеть на аварию.
Водитель такси, молодой араб в рубашке западного покроя и феске, выскочил из машины.
Из «паккарда» вылез молодой грек в мохеровом костюме.
Араб назвал грека свиньей.
Грек обозвал араба задницей больного верблюда.
Араб ударил грека по лицу, а грек заехал арабу по носу.
Люди, вышедшие из автобуса, и те, которые собирались в него сесть, приблизились к дерущимся.
На другой стороне улицы один из акробатов, балансирующий на голове у своего партнера, повернулся, чтобы посмотреть на драку, потерял равновесие и упал прямо в гущу толпы.
Какой-то мальчишка стрелой прошмыгнул мимо столика Вульфа. Алекс вскочил, уставившись на мальчика, и закричал изо всех сил:
– Держи вора!
Паренек припустил бегом. Вульф побежал за ним, и еще четверо людей, сидевших рядом с ним, попытались схватить мальчишку. Тот промчался между двумя офицерами, следившими за дракой. Вульф и четверо преследующих беглеца врезались в офицеров, повалив обоих на землю. Несколько человек принялись кричать «держи вора», хотя большинство из них не имели ни малейшего представления, кто, что и у кого украл. Кто-то из только что подошедших к месту событий вообразил, будто вор – один из дерущихся. Толпа из автобуса, публика, глазевшая на акробатов, и большинство посетителей кафе постепенно ввязались в драку – арабы бросились на помощь соплеменнику, считая, что в столкновении виноват грек, тогда как остальные считали, что виновен араб. Несколько мужчин с тростями стали пробиваться через толпу, раздавая удары по головам направо и налево, чтобы разнять дерущихся, но это возымело противоположное действие. Кто-то схватил стул и кинул его в толпу. К счастью, стул пролетел мимо и угодил в лобовое стекло «паккарда». Как бы то ни было, официанты, работники кухни и владелец кафе теперь поспешили наружу и принялись нападать на каждого, кто прикасался к их стульям. Все орали друг на друга как минимум на пяти языках. Проезжающие мимо машины останавливались, водители с удовольствием наблюдали свалку, движение было заблокировано в трех направлениях, каждый остановившийся автомобиль сигналил. Какая-то собака, охваченная общим возбуждением, сорвалась с привязи и кусала за ноги всех подряд. В автобусе никого не осталось. Ревущая толпа с каждой секундой становилась все больше. Водители, остановившиеся, чтобы поглазеть на такое «веселье», уже сожалели о своей неосмотрительности, – дерущиеся обступили машины, и ни одна из них теперь не могла двинуться с места. Сидящие в автомобилях заперли двери и подняли стекла, в то время как мужчины, женщины и дети, арабы и греки, сирийцы и евреи, австралийцы и шотландцы прыгали по крышам машин, лупили друг друга на капотах и багажниках, заливая их кровью. Кто-то вывалился из окна лавки портного. В магазинчик сувениров, прилегавший к кафе, вбежал испуганный шумом козел и заметался, опрокидывая столики с китайскими изделиями из керамики и фарфора. Невесть откуда взявшийся бабуин – может быть, он ехал на козле, как это было принято в уличных представлениях, – пронесся по головам, плечам и спинам бушующей толпы и исчез в направлении Александрии. Лошадь высвободилась из упряжи и поскакала по улице между машинами. Из окна над кафе какая-то женщина выплеснула в толпу ведро грязной воды, чего никто и не заметил.