Клятве вопреки - стр. 10
– Очень рад видеть вас, мисс Маркейл, – поклонился ей слуга.
– Добрый день, Бриггз, – доброжелательно улыбнулась она ему. – Как ваша жена? Надеюсь, она чувствует себя лучше, чем тогда, когда я была здесь последний раз? По-моему, у нее болел зуб.
«Морнинг пост» когда-то сообщала, что некий русский князь заплатил однажды десять тысяч фунтов, только чтобы мисс Бичем спела песню на празднике в честь его дня рождения. Слушая этот голос, Бриггз мог только представлять себе, какая астрономическая сумма могла у нее в конце концов сложиться.
– Благодарю вас, мисс. Моя жена вполне здорова.
– Ты как раз успела к чаю. – Леди Мактот протянула внучке руки.
– Замечательно. Добрый день, бабуля. – Маркейл легонько обняла бабушку. – Надеюсь, у тебя все хорошо.
– Все прекрасно. – Леди Мактот похлопала по дивану рядом с собой. – Однако удивляюсь: почему ты так торопилась, что даже не прислала записку, как обычно?
Маркейл бросила взгляд на Бриггза, и пожилой дворецкий немедленно поклонился и направился к двери.
– Я подам еще чаю и кексы.
Как только дверь за ним закрылась, Маркейл повернулась к бабушке.
– Да, у меня все в порядке. Я хорошо кушаю. И пока не влюблена. А теперь, когда с формальностями покончено, мы можем поговорить.
У бабушки дрогнули губы, а в глазах вспыхнул огонек.
– Значит, я настолько предсказуема, что ты можешь ответить на все мои вопросы еще до того, как я их задала?
– Да, но только в самом лучшем смысле слова.
Маркейл была близка с бабушкой, и это доставляло радость им обеим.
Кроме друг друга, у них не было никого на свете. В двадцать семь лет это еще можно вытерпеть, но в более солидном возрасте, как догадывалась Маркейл, гораздо труднее.
Это мать виновата в том, что согласилась с глупым указанием отца решать, с кем ее дочь может и с кем не должна видеться. Ее отец, сэр Мангус Фергюсон, обедневший ирландский лорд, был просто помешан на собственной родословной и не одобрял бабушку – хотя более чем охотно принимал от нее деньги, пока его непомерная расточительность не вынудила ее лишить его столь щедрых поступлений.
Отец никогда не простил ее и запретил жене и пяти дочерям вообще когда-нибудь разговаривать с бабушкой. Хорошо, что Маркейл никогда не слушалась отца. Даже в пятнадцать лет она уже понимала, что он просто хвастун и пустой человек.
…Тихий стук оповестил о прибытии Бриггза. Он появился с подносом, и через несколько секунд перед Маркейл стояла чашка горячего чая и тарелка с кексом – белым, как белая льняная салфетка, расстеленная у нее на коленях.
– Благодарю вас, Бриггз.