Клятва золотого дракона - стр. 56

Вражеские лазутчики, которых то и дело ловили на подступах к Гимблу, выглядели как обычнейшие гномы, только очень грязные и тощие, речь их звучала непривычно, скупо и чуждо, но с горем пополам из слов пленников удавалось заключить: их сородичи, которые копят силы в глубине подземий, выглядят иначе. Многие в Гимбле в это не верили – с чего бы вдруг гномам перестать выглядеть гномами? – и говорили, что а-рао сейчас точно такие же, какими были до войны с драконами, вот разве что измельчали, питаясь летучими мышами, прыгунами и мукой из дикорастущих кустов-ползунов. Другие уверяли: именно оттого, что а-рао все эти годы жрали прыгунов и летучих мышей, они сами сделались похожими на них и забыли, что исходят из одного корня с приличными гномами. Третьи утверждали, будто еще во времена жизни в потерянных нынче городах а-рао совокуплялись с драконами, отчего обросли чешуёй, которую даже топор не берет, и хвостами, которыми бьют противников, словно хлыстами.

Словом, поскольку Эблон Пылюга, уверявший, будто видел настоящего а-рао и даже сражался с ним, тоже не смог ясно объяснить, на что же этот а-рао был похож, никто Эблону и не поверил. Однако нельзя было сбрасывать со счетов другие его успехи в подземьях, как и знание многих троп, потому Эблон, несмотря на свою брюзгливость, считался одним из ценнейших воинов в группе.

Но есть вещи, которых допускать нельзя, и одна из таких вещей – недоверие к мудрости короля Югрунна. Потому к ворчанию Эблона в адрес дракона гномы прислушивались очень-очень внимательно, чтобы не упустить того мига, когда этот брюзга перейдет черту и заявит, что не доверяет дракону. Ведь дракон дал королю Слово, а король его принял, потому не доверять дракону – значит, сомневаться в мудрости Югрунна Слышателя и считать, будто знаешь и слышишь больше, чем потомок самого короля Ёрта. И за такие слова, понятное дело, сразу прилетит молотом по башке, хотя бы эта башка и сидела на плечах ценного воина Эблона Пылюги, убившего десяток прыгунов и даже молодого хробоида. Сам Эблон прекрасно это знал, потому выбирал слова очень осторожно, однако молчать тоже не желал.

– В какую драконью задницу он ведет нас по этой кишке? – бухтел Пылюга. – Какая нужда ходить здесь, ведь здесь не может быть того, что мы ищем! И в этом случае, хочу я спросить, ищем ли мы одно и то же?

Илидор тоже наверняка слышал Эблона, но занудный гном был слишком мелок для того, чтобы испортить извечно светлое настроение золотого дракона. Он с величайшим любопытством разглядывал узкий ход, по которому они шли – к счастью, недостаточно узкий, чтобы дракону приходилось пригибать голову или двигаться боком. Однако в проходе было темно, некоторые гномы достали лаволампы, и теперь их желтовато-зеленый свет плясал на изрытых временем стенах из земли, глины и камней, на следах когда-то иссохших и впечатавшихся в пол кустов-ползунов, выхватывал толстые черные брюшка разбегающихся пауков – некоторые были с полпальца размером, и что они тут жрут, хотелось бы знать? Несколько раз встретились отвилки, некоторые были шире прохода, по которому вёл их Илидор, но на эти отвилки дракон даже не взглянул.