Клятва на стали - стр. 58

Второй кусок стекла поддался легко. Больше всего хлопот доставил третий. В итоге я порезал средний палец, но, когда дело было сделано, мне удалось просунуть руку и выщелкнуть шпингалет.

Окно распахнулось. Я проделал занятный гимнастический трюк, нырнув под отлетевшую створку, но проник в комнату без особых трудов, не считая пары красных мазков на стене и оконном переплете.

Очутившись внутри, я со стоном сел на пол. Помилуйте, мне уже годы не приходилось заниматься серьезными взломами. Бедра и икры дрожали, а пальцы левой руки до сих пор чувствовали, как впиваются в камень. Я ненадолго смежил веки, смакуя чувство избавления от надобности цепляться за свою жизнь, а потом вспомнил о пальце.

Я проник в помещение через окно музыкальной комнаты, а это означало, что здесь полным-полно бумаги. Под руку подвернулась первая страница «Чар дочери Первосвященника» за авторством Паулюса – вещи, которая, как я ни сомневался, произвела фурор при дворе. Она сгодилась, пока я извлекал кисет с травами и рылся в нем. Тот был заполнен далеко не так хорошо, как бывало во времена, когда я жил над лавкой Эппириса, но мне удалось найти пакетик с порошком из водорослей шерстянщика и длинный лоскут чистого полотна. Первый помог остановить кровотечение, а второй довершил дело, позволив мне вполне беспрепятственно пользоваться рукой.

Бросив на пол окровавленного и скомканного Паулюса, я подкрался к двери и приоткрыл ее.

Мрак. Тишина. Порядок.

Я быстро прикинул, не поискать ли внизу, и отверг эту мысль. Кристиана могла хранить там счета, расписки и документы, касавшиеся мелких измен и предательств, но то, что я искал, было более личного свойства. А для женщины, которая полжизни пробыла куртизанкой, секретность и приватность означали только одно место: спальню.

И все-таки отсутствие Кристианы не означало, что дом пустовал.

Я крадучись дошел до лестницы, немного спустился и прислушался. Из кухни доносился смех, а из-под двери в комнату дворецкого Йосефа за главной гостиной выбивался свет. Кот из дома – мыши в пляс. Не исключалось, что кто-то вздумает наведаться в покои Кристианы, когда я буду находиться там, – слуга или раскаявшийся супруг с вазой свежих цветов, явившиеся в неподобающее время, порушили больше афер, чем я мог упомнить, – однако тон и громкость беседы подсказывали мне, что в ближайшее время свидетелей ждать не придется.

На цыпочках я вернулся наверх и миновал коридор. Под дверью горничной было темно, но я скользнул мимо неспешно и бесшумно, после чего осторожно скрипнул следующими – двойными, кремового цвета и позолоченными. И сделал все правильно, так как горничная Сара находилась внутри. Она свернулась калачиком на сиденье возле окна в приемной Кристианы и негромко похрапывала.