Клятва - стр. 27
– Извини, мне пора, – запоздало объяснила я, бросив эти слова через плечо. Проталкиваясь вперед, пролезая сквозь податливую движущуюся публику, я старалась поскорее добраться до Брук.
И оказаться подальше от охвативших меня незнакомых чувств.
На одной из приподнятых платформ вокруг танцпола я увидела Брук: она стояла между двумя мужчинами, которые находились тогда в ресторане и рассказали ей о «Добыче». Они были еще выше, чем их друг Макс, и маленькая фигурка Брук рядом с ними казалась совсем миниатюрной. Симпатичная, хрупкая куколка.
Я секунду помедлила. Меня непросто запугать, но в этих двоих было что-то, вынудившее меня остановиться.
Голова Брук запрокинулась назад, лицо сияло от смеха; она в восторге смотрела на темнокожего мужчину рядом с собой. Она была само обаяние и обещание, сплетенные в один искусительный узел. Однако мое внимание привлек другой мужчина со светлой кожей, бритой головой и проницательными зелеными глазами. Он был таким же высоким и мускулистым, как и его приятель; на его широкой груди блестели серебряные пуговицы черной рубашки. Когда Бруклин отвлеклась, он склонился к ней и прижал к лицу один из ее темных локонов. А потом сделал глубокий вдох.
Вдохнул ее запах.
– Чарли! – воскликнула при виде меня Бруклин и энергично замахала рукой, приглашая присоединиться. – Помнишь моих друзей из ресторана? – Так она представила мужчин, стоявших по обе стороны от нее.
По коже у меня побежали мурашки – интуиция не дремала.
Я взяла ее за руку.
– Нам пора. – И попыталась стянуть вниз.
Но Бруклин вырвала руку, прижав ее к груди, словно я только что ее обожгла.
– Стой, Чарли. Я никуда не хочу.
Я знала этот тон, слышала его не один раз. Она действительно не собиралась уходить.
Расстроившись и не зная, как уговорить ее, я попыталась выдумать причину, но Бруклин меня отвлекла.
– Да ладно тебе, Чарли. У них самый замечательный акцент, какой мне только попадался. Слушай! – Она повернулась к мужчине, который несколько секунд назад нюхал ее волосы. – Давай скажи ей что-нибудь, – умильно попросила она.
И прежде, чем я успела ответить, что мне это не интересно, мужчина выполнил просьбу Бруклин. Но говорил он не на англезе. Его язык был насыщенным и скрипучим.
За всю свою жизнь я не слышала ничего подобного.
Мир вокруг меня задрожал, словно протестуя.
Его язык был странным, модуляции голоса – тяжелыми и грубыми, однако значение слов было кристально ясно.
Я услышала то, что Бруклин никогда бы не поняла:
– Эта малышка вкусно пахнет.
Двое мужчин понимающе улыбнулись, и мои опасения усилились, но не из-за того, что он сказал.