Клубника для оборотня - стр. 35

– Он говорил про истинность. Что будет, если нас разлучить?

– Тебя это волновать не должно, – холодно отрезает Марк. – Ты своё отношение обозначила. Волки никогда не принуждают. У нас это запрещено.

Злится на меня.

Становится обидно до ужаса. Такие интересные эти волки. Какой реакции они от меня ждали? Что я радостно улыбнусь и прыгну Эрику на ручки?

Ах да. Он же прямо сказал, что этого и ждал.

– Я хочу поговорить с ним, – складываю руки на груди.

– Нет. Я сказал уже, общение ограничено. Мной. Идём, Настя. Я не собираюсь и не привык терпеть чьи-либо капризы.

– Вы же сказали, что волки никогда не принуждают, – я отступаю на шаг. – А сейчас чем занимаетесь?!

– Не принуждают к связи, – Марк опускает подбородок. – А ещё в Мунисе есть одно главное слово. Моё. Настя, давай руку. Ты всё равно окажешься дома, но, если мне придётся тащить тебя силой, переход будет куда менее приятным.

Я хмыкаю, а после поворачиваю голову и кричу, надеясь, что меня услышат:

– Эрик! Мне жаль, что так вышло!

Марк делает длинный шаг ко мне и мир растягивается. Да так что все мои внутренности сначала опускаются, затем подпрыгивают, а после меня выкидывает на крыльцо собственного двора.

Падаю на колени. Марк стоит как не в чём ни бывало.

– Ты хотела домой, и чтобы из в твоей жизни исчезли оборотни, – отстранённо говорит он. – я даю тебе эту возможность. Не упусти. А, да. Арс, который прикрыл твоего отца от смерти, тяжело ранен, но жив. Спасибо, что спросила. Я обязательно передам ему твою благодарность.

17. Глава 17 – Жить как прежде

Закончив говорить, Князь фыркает и делает шаг в сторону калитки.

– Постой, Марк!

Поздно.

Его силуэт уж растворяется в воздухе, оставляя меня одну в холоде ночи обалдевать от происходящего. Очень хочется думать, что я просто свихнулась и все эти оборотни и полукриминальные приключения мне померещились.

Понятия не имею, сколько сейчас времени. Я вся мокрая, липкая, в кровище Эрика и слюнях дикого медведя. Стою, сжимая кулаки то ли от злости, то ли от обиды, то ли вообще от страха.

И тут меня обнимают со спины. Я сразу узнаю папу.

– Малышка моя, Настюш, в порядке. Боже, прости меня. Я так перед тобой виноват.

– Пап… – я оборачиваюсь и обнимаю его. – Ты как? Не ранен?

– Нет, всё в порядке. Не думай обо мне, – он вздыхает. – Как же здорово, что мне удалось Волкова уговорить тебя вернуть. И правда адекватный. Узнал, что тебя силой утащили, и пообещал, что этот малолетний избалованный волчара от тебя отстанет.

– Это ты сказал ему, что Эрик… – в груди болезненно колет. – Пап… я должна ему. Он выплатил твой долг. Я пообещала вернуть.