Клуб свиданий Академии Авалон - стр. 29

Девушка хохотала, и я тоже невольно улыбался, наблюдая за ней.

— Кстати, – спросил я, когда она успокоилась. – Как тебя зовут?

— Анна, – представилась она. – А тебя?

— Рокки, – соврал я на всякий случай. – Рокфор, если полностью, но мне это имя не нравится.

Врёшь, как дышишь, – сказал я себе и улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой.

— Информация о том, как раздражать человека – первое, что стоит о нём узнать, – усмехнулась Анна. – Спасибо, что упростил мне задачу.

— Всегда пожалуйста, – я ещё раз внимательно осмотрел девушку, но, как ни старался, не смог увидеть никаких подробностей лица или тела. Нужно всё-таки щупать.

— Какая глупость этот маскарад, – заметила она. – Какой смысл знакомиться, общаться с человеком, когда не можешь его даже рассмотреть.

— Наверное, в этом есть некоторый азарт, – предположил я. – Угадаешь или не угадаешь.

— А если не угадаешь? Что тогда? Только представь: познакомился с девушкой, договорился с ней встретиться на следующий день в какой-нибудь забегаловке, а там… – Анна замялась, очевидно, подбирая слова помягче.

— И что бы ты сделала?

— Я? – не поняла она.

— Представь, что у меня лицо в уродливых шрамах, одно ухо отрезано, а волосы… – я чуть не ляпнул про розовые виски, но вовремя остановился. – А волосы – проплешинами. Вот тут залысина и тут, и три волоска торчат, которые никак не приглаживаются. И горб на спине. Что бы ты делала?

— С горбом тебя не взяли бы в королевский спортивный резерв, – заметила Анна. Я махнул рукой:

— Хорошо, без горба. Но на лицо просто урод. Урод, каких поискать.

Она в сомнении приложила палец к губам:

— Но при этом у тебя должно быть шикарное тело, иначе тебя не взяли бы в академию.

— Или я тебе просто наврал и на самом деле очкарик-артефактник. А рост и телосложение тебе мерещатся просто потому, что ты хочешь меня видеть именно таким. А потом тебя ждёт разочарование.

Она вдруг спрыгнула со стола и, властным движением взяв меня за руку, заставила тоже встать на ноги. Я повиновался. Тогда девушка положила ладони мне на плечи и медленно ощупала их.

— Ого! – воскликнул я. – Люблю, когда девушка берёт инициативу в свои руки!

— Может, я не могу тебя рассмотреть, – произнесла она с каким-то упрямством, – но зато могу тебя ощупать.

А эта малышка заводит. То, что она не знала, кто на самом деле перед ней, заставляло меня испытывать к ней ещё большую симпатию: в ней не было манерности, чопорности с одной стороны и гипертрофированной чувствительности – с другой. Мне не раз доводилось видеть, как девушки смеются над моими шутками, но никто никогда не хохотал так искренне и заливисто, как Анна. Она смеялась, потому что ей действительно было смешно, а не потому, что перед ней стоял наследник рода Ван Штоллен.