Клуб "Серебряная пуля" - стр. 42
Значит, в блокировке моих сил виноват ошейник. Я лежала и бездумно пялилась в потолок. Надежды на спасение пока не было. Я не знала, где я, не знала для чего кому-то нужна. Я ничего не знала. Замешен ли Дмитрий в моём похищении? Или Роберт так обозлился на Дмитрия, что решил его лишить той, кто ему дорога? И что с самим Дмитрием, где он?
Как только боль утихла, решила осмотреть место, куда меня поместили.
— М-да, похоже на камеру, — пробубнила себе под нос.
Только больших размеров. В одном углу на полу лежал матрац, а в другом находился унитаз.
— Мыться, похоже, мне не нужно? — задала вопрос, смотря на камеру, висевшую высоко на потолке.
Как только задала вопрос, сверху с разбрызгивателей на меня полилась ледяная вода. Заливая и матрац, на котором спала и меня.
— Чёрт, — выругалась я, — тёплую воду включите, болваны.
Моя просьба не была услышана, вода в камере наполнялась с большой скоростью. Вначале вода была по щиколотку, потом по колено. И я поняла, меня хотят утопить. Ни окон, ни дверей в моей камере не было. Конечно, дверь была, но я пока не знала, где она находилась. Мне нужно было деактивировать ошейник. Но как? Я уже пробовала, не лучшая идея. Вода, электрический разряд — в итоге смерть.
— Утопить меня решили? Доставили сюда для того, чтобы убить?
Захотелось, чтобы тёмная половина была со мной. Но если я дам ей шанс выйти наружу, то попросту лишусь над ней контроля. Стоя по пояс в ледяной воде, дрожа как осиновый лист на ветру, я думала о том, что видимо, этого мои похитители и добиваются.
— Выпусти её, — из динамиков послышался мужской приятный голос. — Выпусти тьму, и твои мучения закончатся.
— Вы там, похоже, все с головой не дружите? Я обычный человек. И о чём вы говорите, мне не понятно!
Мысли лихорадочно метались, ища выход. Я двигалась в ледяной воде, стараясь разогнать заледеневшую кровь, которая вяло текла по венам. Но тщетно, ног я уже не чувствовала, как впрочем, и рук. Зубы стучали не переставая, и я не могла заставить себя расслабиться. Воду отключили только тогда, когда она дошла мне до подбородка.
— Как душ? Понравился? — спросил насмешливый голос Роберта.
— Сука, — выбивая дробь зубами, прошептала я. — Выберусь, сверну тебе шею.
— Да, да. Пустые угрозы. Ты там умираешь от холода, а я в тепле пью горячий кофе с молоком. И ем мягкие булочки с изюмом, всё как ты любишь. Ты такая жалкая и… — голос прервался на полуслове.
В камере погас свет, и я осталась в полнейшей темноте, в ледяной воде. Зубы не переставая выбивали неровный ритм.
«Нужно двигаться. Движение — это жизнь. Двигайся!» — мысленно приказала себе.