Клуб мясоедов - стр. 16

Гости прошли в комнату. Помещение напоминало охотничий зал. На стенах, обшитых бордовой тканью, висели чучела птиц и зверей. Бросались в глаза голова кабана с огромными желтыми бивнями, и рогатые останки лося. Экспонаты устроили по краям кирпичного камина. Мебели в комнате почти не было.

Ролан закрыл дверь.

– Итак, – начал он каркающим голосом, – пока сервируют стол, я продолжу свою мысль. Надеюсь, никто не станет спорить с утверждением, что все человеческие качества, как положительные, так и отрицательные, – он ненадолго задержал взгляд на рослом кавказце, – проявляются в экстренных, чрезвычайных обстоятельствах. D’acore?

Никто возражать не стал. Француз продолжил.

– Цель наших уроков, принудить вас, как говорит многоуважаемый доктор Жане в недавно опубликованной работе «Психический автоматизм», к подсознательному, обыденному употреблению воспитанности. Bon ton необходим к пребыванию в характере истинного шевалье. Всегда и везде. В хороших поступках, ровно как и в не хороших. Я ясно выражаюсь?

Всеобщее молчание означало положительный ответ.

– По сути, – заговорил Ролан после недолгой паузы, – наши уроки, это череда провокаций. Как, собственно, вы успели заметить. Например, – Ролан уселся в единственное в комнате кресло, – я предлагаю вам присесть. Но вот незадача, нас шесть человек, а мест для сидения только два. Одно из них, я уже занял.

Гости озадаченно переглянулись. По лицу Павла Гордеевича пробежала улыбка. Проша, находившийся ближе всех к свободному стулу, гордо выпятил грудь и с напущенным безразличием смотрел на хозяина дома. Господин Челеби взглянул на Прошу, затем на стул. На лице его читалась недоумение.

Первым рванул к стулу толстячок. Но проворный Ваган грубо схватил его за предплечье.

– Куда? – прорычал он. – Он же сказал: провокация. Будь мужчиной.

– Немедленно отпустите меня? – нервно крикнул Михаил Леонидович. – Что вы себе позволяете!?

Крепыш, с необычной для его комплекции прытью, в два шага метнулся к стулу. Уселся с необыкновенно гордым видом.

– Браво! – Ролан лениво захлопал в ладоши. – А что вы скажете на то, что я вас назову глупым, перекормленным индюком? – он обращался к сидевшему толстяку.

– Простите? – не меняя гордой позы, Ханис изобразил гримасу удивления.

– Не прощаю, – продолжил месье Талёр, мило улыбаясь. – Вы, господин хороший, безмозглый, самодовольный индюк, существующий лишь для того, чтобы вас умертвили и приготовили к обеду. Вы согласны, господа?

– Безусловно, – ответил господин Порчелян, довольно улыбаясь.

Михаил Леонидович открыл, было, рот, чтобы возразить, но нужные слова куда-то подевались. Он так и продолжал сидеть с опущенной челюстью.