Клуб миллионеров - стр. 30

– Подумал, что рестораны могли тебе уже надоесть.

– А вы любите решать за других, Демид, – флиртуя, говорю.

В гардеробе толкучка, но Исхаков умудряется как-то отгородить меня от всех людей.

– Да. Решаю, – без колебаний отвечает, – и ты опять мне выкаешь, Маша, – добавляет на ухо.

Зал временной экспозиции до отвала набит журналистами и искусствоведами.

Кажется, никому нет дела до новых гостей, но я постоянно чувствую на себе чей-то взгляд. И зачем я только напялила такое откровенное платье?

Вцепляюсь в руку Демида, ища поддержки и опоры. Это странно вообще. Чтобы Исхаков меня защитил? Мир скорее перевернется, чем зверь вступится за кого-то, кроме себя.

– Добрый вечер, Демид, – очень красивая блондинка, наверное, единственная, кто решил подойти поздороваться. Хотя основная масса была в курсе, кто пожаловал на открытие выставки всемирно известного художника.

– Арина, – спокойно говорит и чуть кивает. Как бы здравствуй.

Мне почему-то захотелось сильнее прижаться к Демиду и показать ей, что с Исхаковым именно я.

Нелепая ревность, непонятно откуда берущая корни.

– Я от тебя звонка ждала, – игнорируя меня, продолжает.

Ее кожа матовая и чистая. Девушка высокая, с идеальной прической и едва заметным макияжем. Только красные губы выделяются. Цвет один в один мой.

Ненавижу красный цвет.

– Был занят. Хорошего вечера, Ариелла, – грубо отшивает свою любовницу.

Мое тело стало деревянным, даже ноги не сгибаются.

Он ей нравится, очень. Может, она влюблена в него. А зверь привел меня, и теперь девушка злится.

Циничный и холодный Исхаков. Так легко отказывающийся от того, кто ему перестал быть нужным.

– Любовница? – спрашиваю. В глаза не смотрю, охватываемая невнятными чувствами.

– Была. Когда-то.

Врет. Уверена. Его голос дрогнул на секунду. Даже у зверя бывают промахи.

– А сейчас? Кто-то есть? – я по-прежнему не смотрю ему в глаза, потому что не нахожу силы. Такой разговор для меня непривычен.

В какой-то степени я рада, что это как бы роль.

– Нет.

Исхаков указательным пальцем цепляет подбородок, заставляя поднять голову. Мой взгляд все равно опущен, но я упираюсь в его сильную шею и вижу острый кадык.

– На меня посмотри, – приказным тоном говорит.

Дышу чаще. Наши разговоры и поведение заводят на нужное мне поле, но, черт, я боюсь. А сознаться в этом страхе не имею права.

Как с двух сторон тисками сдавливает, а о боли кричать нельзя. Лишь терпеть и ждать, когда это мучение закончится.

– Ты говорила…

– Я передумала, – перебиваю.

Лицо Исхакова корежит довольная улыбка. Она застывает перед моими глазами и выжигается на сетчатке.