Клуб миллионеров - стр. 19

– Удивляете Вы меня, Маша.

Москва как на ладони.

Я восторженно открываю рот и пялюсь в иллюминатор. Так и хочется подергать Исхакова за рукав и крикнуть: «Смотри!» Но буду выглядеть совсем уж дикой. Он этот вид наблюдал миллионы раз.

Поэтому я так четко ощущаю, как его взгляд направлен на меня. Демид все еще рассматривает каждую деталь, и, уверена, множество мыслей крутится в его зверином мозгу.

Его глаза оставляют отпечатки в тех местах, где он проходится по мне взглядом. Как печать ставит, или зарубку.

– Вам нравится, Маша? – ровно спрашивает, расслабленно откинувшись на спинку удобного кресла.

Между нами почти нет места, сидения располагаются рядом, и я могу случайно коснуться его бедра.

– Очень. Я первый раз вижу Москву с высоты птичьего полета, – честно говорю.

Исхаков прищуривается, а я чувствую, как он пытается разгадать – вру я или нет.

А я не вру. Сейчас я честно ответила на его вопрос. Мое восхищение тоже искреннее. И, кажется, правда хочу сказать ему спасибо за этот… хм… трип.

– А вы, наверное, часто так катаетесь. Летаете, то есть, – опускаю взгляд.

Господи, как у этих светских лиц получается правильно и красиво говорить? Без запинок и подбирая верные слова?

Катаетесь? Серьезно? Как будто Демид на карусели разъезжает.

Усмехаюсь этой мысли, и только потом замечаю, что зверь сидит и, рассматривая мою улыбку, улыбается в ответ.

Скоро собьюсь со счета, сколько раз я видела эту редкую улыбку Демида Исхакова. Каждая приятно покалывает где-то между ребер.

– Нечасто, но случается, – коротко отвечает.

Надо бы еще что-то у него спросить. Про работу там, про хобби. Нельзя сидеть и тупо молчать.

Дышать начинаю чаще, а тесный лиф платья только мешает сделать полноценный вдох. Облизываю губы, паникую. Смотрюсь коряво во всей этой обстановке и в этом шикарном платье.

Я должна быть Золушкой в его глазах, а я как одна из ее сестриц.

– Мы скоро прилетим, – Исхаков замечает мое состояние и спешит успокоить.

– А куда?

– В одно интересное место.

Рябь стекается по оголенной спине. Желудок рассекается топором, и тело сгибается пополам.

Звучит жутко, но в тысячный раз повторяю, что Исхаков ничего мне сделает. Пока.

– Вы так забавно переживаете, Маша.

Наши бедра все же соприкасаются, и меня обдает жаром. Его близость заставляет покрыться румянцем. А дразняще красивое лицо пробуждает нечто такое, отчего становится не по себе. Я словно теряю контроль над собой и ситуацией в целом.

Непростительная ошибка.

– Этой мой первый полет на вертолете. Да и пункт назначения пока неизвестен, – жму плечами и отворачиваюсь обратно к иллюминатору.