Клоун. История одной любви - стр. 6
“Ага, щас, разбежался. Шнурки только поглажу”. Макар не стал говорить этого вслух, но судя по вытянувшейся физиономии красавчика, иногда он вполне неплохо читал мысли.
– Миша столько для нас сделал! – продолжала распыляться мать, снова сбиваясь на уже знакомый Макару ненавистный пафосный тон, как в плохом театре. – Он нашёл для нас это жильё! И именно ему мы обязаны тем, что…
– Перестань, Зоенька, – Миша предостерегающе поднял руку. – Не стоит.
Зоенька!.. Не, ну охренеть просто.
– Спасибо, дядя Миша, – с чувством отчеканил Макар, даже не запнувшись на проклятой “д” в первом слоге; он бы даже отвесил ему поклон, но понял, что это будет смотреться уже совсем издевательски.
Тот скривился, словно прожевал дольку лимона.
– Можно просто “Михаил” и на “ты”, – великодушно разрешил он.
Макар округлил глаза в притворном ужасе.
– На “ты”?! Что вы, я не могу. К-как можно, – и всё-таки он не сумел выговорить целую фразу без запинки. – Вы же это… ну, уже в возрасте.
Миша скрипнул зубами.
– Мы с твоей матерью ровесники.
Макар, конечно же, был в курсе, мать ведь говорила, что они учились вместе. Однако он сделал вид, что страшно удивился:
– Серьёзно? А выглядите старше лет на д-десять–пятнадцать.
– Макар! – гневно взвизгнула мать, и он понял, что пора закругляться.
– П-пойду к себе, – невозмутимо объявил он, подхватывая чемодан. – Вещи раскидаю.
– Клоун… – услышал он обиженно-обречённый материнский вздох, адресованный ему в спину.
И следом – вполголоса, от этого мерзкого Миши:
– Успокойся, парня можно понять. Возраст у него такой… обвиняющий.
Ты смотри, какой понимающий, сука!
Макару захотелось изо всех сил шарахнуть кулаком по дверному косяку, но он сдержался.
___________________________
* Кордепарель (корд-де-парель) – от французского cord deperil, cordeperilleuse – “опасный, рискованный канат”; воздушно-гимнастический снаряд – туго натянутый вертикальный канат, на котором артист исполняет трюки, аналогичные упражнениям на першах или бамбуке («флажок», бланш, кульбит и другие).
3. 2
Пинком отправив чемодан под кровать, он решил, что разберёт вещи, когда немного остынет. Выскочив на маленький балкончик, Макар жадно глотнул ртом холодный и густой влажный воздух. Несмотря на январь, моросил мерзкий дождь, но Макар с каким-то мазохистским удовольствием подставил разгорячённое лицо колючим струям.
Сейчас, во время дождя, городок выглядел ещё более серым, безликим и унылым, чем прежде, несмотря на обилие ярких зданий. Голые деревья не добавляли красоты картинке. Макар ещё раз с тоской обвёл взглядом окрестности, привыкая к мысли, что ему теперь предстоит здесь жить.