Клинок света. Книга первая - стр. 54
Они ползли по телу и множились, становясь всё тоньше и тоньше, пока я весь не оказался укрыт невесомым мерцающим одеялом. Я чувствовал, как нити ползут по моим приоткрытым губам, забираются в нос, в глаза и в уши. И старался не паниковать. Я продержался всего несколько секунд, а потом меня затрясло – я ощутил эти проклятые штуки у себя в голове! Глаза будто запорошило песком, перевести взгляд удавалось лишь с усилием, и я знал, в чём дело. Эти волокна были везде!
Вдруг они остановились, подались назад, и я испытал секундное облегчение, одновременно смешанное с паникой. Я что, не справился? И теперь меня запытают до смерти и я никогда не отыщу Томми? Или всё уже позади?
А потом они вонзились в меня. Я-то думал, что и так натерпелся, но на сей раз это было просто ужасно. Они проникли на микроскопический уровень, или мне только так показалось? Волоски пронзали меня насквозь, въедаясь в тело, разбивая клетки и связи, отыскивая самые сокровенные механизмы. Кажется, они изучили каждую нить спиралей ДНК и сочли их подходящими.
Я почувствовал, что жемчужина движется по моей груди вверх, к основанию шеи, по подбородку… почувствовал, как раздвигают мои губы.
Зубы, инстинктивно стиснутые от боли и чтобы избежать дальнейшего проникновения, медленно проломились внутрь и подались, пропуская жемчужину, а за ней – целые потоки крови, изливавшейся, казалось из всего моего тела. А жемчужина скользнула мне в горло и оттуда принялась пробираться в мозг. Она пробилась через хрящи и кости, оттолкнула повреждённую часть мозга. Сознание наполнилось запахами и звуками, а потом они пропали – все разом. Я даже не мог вспомнить какой бы то ни было вкус. Я знал, что люблю поесть, но не представлял себе, какова еда на вкус. Глупость, конечно, с учётом всего, что со мной происходило, но именно это стало знаком того, что всё совершилось и я полностью захвачен Ею. И пусть чёртовы волокна продолжали изучать всё моё тело, включая самые нежные его части, я выкрикнул только одно слово:
– БЕКОН?!
Прошла целая вечность, заполненная лишь моими криками и то и дело брызжущей кровью, когда жемчужина наконец остановилась. Она составила карту всего моего тела и тщательно исследовала его.
Я чувствовал, что какие-то мелкие изменения ещё происходят. Нити прошили меня насквозь, буквально освежевав всё тело. Бесчисленные микроскопические порезы иссекли и без того изувеченную шрамами кожу, и я не понимал, почему до сих пор жив. Я должен был умереть и знал это. Я чувствовал, как нити проламывают кости, исследуя все составляющие тела, изучая костный мозг, дробя клетки, проникая в зрачки, меняя в них палочки и колбочки. А уж как они исследовали, кроша, стиснутые от боли зубы, мне никогда не забыть.